Постулат Варбурга стал первым камнем в теории Арденне. Вторым, завершившим фундамент, послужило открытие в клетке особых образований, названных лизосомами. Лизосома — мешочек, содержащий в себе ферменты — белки, способные убить все структурные элементы клетки. В нормальной клетке ферменты не выходят из лизосомы, они неподвижны. Но когда нарушаются процессы дыхания, когда молочная кислота, образующаяся в клетке в результате обмена веществ, не разрушается, ферменты активируются.
Разрушая лизосомы, они набрасываются на клетки и начинают их пожирать.
Отсюда уже рукой подать было до вывода о том, почему раковые клетки более чувствительны к повышению температуры, чем обычные: в них быстрее разрушаются оболочки лизосом.
Решение задачи, которая обещала быструю и полную победу над раком, Арденне увидел в том, чтобы попытаться искусственным путем разрушить лизосомы и активировать ферменты раковых клеток. Разрушить лизосомы можно было, повышая температуру человеческого тела, активировать ферменты — перекисляя кровь огромными дозами глюкозы.
Так Арденне пришел к идее гипертермии.
Ученый знал, что резкое повышение температуры приведет к острой сердечно-сосудистой недостаточности. Поэтому он сконструировал специальную камеру, разделенную на две неравных части гидромембраной. Мембрана-воротник надевалась больному на шею и защищала голову от горячей — до 43 градусов Цельсия — воды, в которую погружалось тело. Голова омывалась холодной водой, оберегая от перегрева мозг.
Клинические испытания гипертермической установки Арденне дали результаты ошеломляющие: запущенные раковые опухоли, считавшиеся неизлечимыми, в ванне разрушались, таяли на глазах. Это побудило ученого выступить со своим заявлением.
Прослышав об опытах немецкого ученого, Вересов тут же оценил их перспективность. Правда, он был убежден, что сама по себе гипертермия панацеей от рака стать не может. Арденне не был медиком; биолог, физик, он не учел, что большие опухоли растут стремительней, чем кровеносные сосуды в них, они плохо снабжаются кровью, и поэтому надеяться на полное их разрушение было бы наивно. Однако в комплексе с другими видами лечения: хирургическим, лучевым, гормональным, химиотерапевтическим — гипертермия могла сослужить онкологическим больным добрую службу.
Он выхлопотал в Минздраве командировки и послал в Дрезден Заикина и Восковцева — двух молодых ребят из лаборатории анестезиологии, реанимации и перфузии, которая в своей работе наиболее близко подходила к исследованиям Арденне, и опытного радиохирурга Басова, поручив им тщательно ознакомиться с аппаратурой, сконструированной немецкими товарищами, а также с методикой и результатами лечения. Ознакомились. К тому времени ажиотаж вокруг гипертермии уже начал спадать. Арденне работал на крайних режимах, трое больных после гипертермии умерли от тяжелых осложнений. Профессор посоветовал своим молодым коллегам испытать более легкие режимы нагревания и перекисления, сначала, разумеется, в эксперименте на животных.