— К сожалению, они не ошиблись, — сказал Заикин, раскладывая на столе листки с результатами исследований. — У него действительно рак верхней доли правого легкого. Вот заключение Мельникова, мы взяли биопсию. Опухоль небольшая, думаю, что возможна радикальная операция после облучения. Левое и оставшаяся часть правого легкого полностью обеспечат жизнедеятельность организма. Терапевт тоже считает, что операцию он перенесет вполне удовлетворительно.
— Что скажет хозяйка «царства теней»? — Сухоруков повернулся к главному рентгенологу Максимовой.
Эмилия Борисовна включила негатоскоп и развесила снимки.
— Опухоль в области второго сегмента, маленькая, в бронхи не проросла. Разумеется, это не может не внушать оптимизма. Но вы мне скажите, мальчики, что означает эта тень в височной кости?
Она обвела указкой пятнышко на снимке и поджала полные губы.
Сухоруков, Басов, Заикин молча переглянулись. Они знали, что это означает. Смертный приговор. Журналист Агеев, Дмитрий Кузьмич, тридцати семи лет, приговаривался этим пятнышком к смерти без права обжалования и без надежды на помилование.
Эмилия Борисовна отошла от негатоскопа, села к столу, зло тряхнула рыжими кудряшками.
— Послушайте, мальчики, — сказала она, — кто-нибудь пробовал прикинуть, под каким тяжким гнетом мы с вами работаем? Вот говорят, тяжелый труд у шахтеров, у сталеваров, даже у официантов. А у нас с вами?.. — Она вздохнула и потерла виски. — Вот судья, прокурор… Они приговаривают к смерти убийц, насильников, самых отъявленных подонков, но даже это им, наверно, нелегко. А мы приговариваем к смерти отличного человека, и должны после этого жить, есть, улыбаться, читать книги, ходить в кино… Скажите, когда кончится этот ужас, ведь мы только притворяемся, что привыкли к этому; к этому невозможно привыкнуть. Всякий раз, когда обнаруживаешь такое пятнышко, тебя будто дубиной бьет по голове, и по сердцу, и ты чувствуешь себя преступником, соучастником в убийстве. Когда это кончится, мальчики?
Сухоруков жадно курил, стряхивая пепел на халат, и смотрел на негатоскоп, словно надеялся взглядом стереть, уничтожить смерть.
— Как уговорить людей, чтобы они перестали делать атомные бомбы и ракеты, а все миллиарды и миллиарды, которые сейчас тратятся на войну, отдали врачам, ученым, исследователям? — печально сказал Яков Ефимович. — Этих денег хватило бы, чтобы построить сотни новых научных центров, оснастить их самой передовой техникой, дать такой импульс, такой толчок научным поискам, что…