— Разные причины бывают. — Генерал смотрел прямо, не мигая, испытующе. — Долги, месть, мало ли чего мужики друг с другом не поделят.
Беляков сунул мокрый платок в карман и, перегнувшись через стол, зашептал:
— Тут вот какое дело... У всех покойных, кроме женщины, разумеется, это... в общем, как вам сказать... короче, все хозяйство отстрелено. Понимаете?
Густая сетка прожилок на лице хозяина кабинета стала еще заметнее.
— Да ты что, Беляков, совсем обалдел? — тихо зарычал он. — У тебя на территории серийный маньяк орудует, а ты ко мне пришел просить дело замять? Да я тебя самого посажу! — Он грохнул кулаком по столу.
— Да не замять, — начальник строительства едва не плакал, — а моих людей от тюрьмы спасти! Ведь посадят, а у них дети.
На самом деле Беляков боялся совсем другого — как только начнется расследование, стройку немедленно заморозят, а все основные работы по графику следовало завершить до ноябрьских праздников. Вместе с тем он прекрасно понимал, что прямое упоминание о деньгах окончательно выведет генерала из себя, а так еще оставалась надежда, что дело удастся спустить на тормозах — жене Григорьева, Зинаиде Константиновне, принадлежало тридцать процентов акций, поди не дурак, сам догадается, что к чему.
— Кроме того, я могу головой поручиться, что мужики к преступлению не имеют никакого отношения.
— «Не имеют»... А чем они раньше думали, мужики твои, когда трупы переносили? Жопой? Они не догадывались, что первая же экспертиза обнаружит, что было произведено перезахоронение, и тут же установит место, где трупы находились изначально?
— Как же это можно сделать? — промямлил Беляков.
— Как, как... Сядь да покак, вот как. У нас профессионалы работают, а не такое нервное говно, как у тебя. Теперь прикажешь самому мне экспертизу проводить?
— Что же делать, Семен Данилович? — Начальник стройки и не пытался вступить в спор, самое главное было уговорить генерала взять дело под свой контроль. — Что же делать-то?
— «Что делать, что делать...» Снимать штаны и бегать. Ладно, я переговорю со своими людьми, а ты прикажи своим написать подробный отчет. Нет, два отчета. Один для меня — все как на духу, все как было, без трепа и без утайки. А во втором... — Григорьев на секунду задумался. — Ладно, пока ничего не пишите, я потом скажу. Слушай, ты уверен, что это не они?
— На сто пудов. Ну по пьяни кого-то грохнуть, я еще поверю, а яйца-то зачем резать? — Беляков немного воодушевился.
— Так отстрелены или отрезаны? — Генерал нахмурил седые брови.
— Один говорит — отрезаны, второй — что отстрелены. Я не видел.