— О рыбах?..
— О рыбах-попугаях. Знаете, такие мордастенькие, как правило, красного цвета.
Даша вспомнила, что действительно нечто подобное видела в Интернете.
— Вы правы, есть такие рыбки. — Она была рада, что не напрасно потратила время. — Но я говорю о настоящих попугаях, с крыльями и в перьях.
Профессор кивнул:
— Да-да, припоминаю, их, кажется, у нее двое. А какой именно?
Даша задумалась, пытаясь вспомнить, чем падучий попугайчик отличался от устойчивого.
— Голубенький. Такой поменьше и без хохолка.
— Волнистый, я так понимаю.
— Точно, — Даша обрадовалась. — Волнистый.
— И как же он падает? Когда летает?
— Нет. Понимаете, он чистит себе лапы и постоянно падает. Начинает клевать ногу, которой держится за прутья, и падает. Ужасное зрелище.
— Так он просто маленький еще. — Валикбеев по-отечески рассмеялся, обнажив крупные белоснежные зубы.
— Ах, вот как... — Даша сделала вид, что у нее камень с души упал. Хотя, откровенно говоря, ее не тронуло бы, даже если при падении волнушка получил сотрясение мозга. Которого у него наверняка не было. — Значит, так и должно быть?
— В общем, да.
— Как вы меня успокоили! — Она порывисто приложила руку к груди. — А то я так испугалась, так испугалась... Спасибо вам огромное!
— Не стоит. — Кавказец прищурил глаза и бархатисто добавил: — Надо же, какая вы чувствительная. Неужели так любите животных?
Ореховые глаза глянули преданно, со слезой.
— Очень люблю. Так люблю, что даже самой страшно становится. Но еще больше я боюсь сделать что-нибудь не так. Вы, наверное, знаете, что Юлия разводит каких-то очень ценных рыб, и если с ними что-нибудь случится...
Никак не отреагировав на упоминание о рыбах, Валикбеев вдруг спросил:
— Простите, что интересуюсь, но Юлии Сергеевне вас кто-то порекомендовал?
— В каком смысле?
— Мне интересно, как вы получили это место. Как попали в ее дом.
Сердце забилось часто-часто. Ни как коллега, ни как друг Валикбеев не должен был задать такой вопрос, если только, конечно, сам не планировал устроиться к Паэгле домработницей.
— А почему вы спрашиваете? — Даша явно тянула время.
— Ну... — он отвел глаза, — мне не безразлично, что происходит у... моих друзей.
За те доли секунды, что звучал его ответ, Даша со всей очевидностью поняла — профессора Валикбеева явно интересуют не все друзья в целом, а лишь конкретно Паэгле. И вряд ли этот интерес был праздным. Неужели он в самом деле причастен к гибели рыб? Не может быть. Пантелеев — да, но директор института!
— Я вас понимаю... — Она заставила голос звучать спокойно, даже с некоторой беспечностью. — Мы с Юлей давние знакомые, одноклассницы.