— Слушай, пап, всё хочу спросить… Что там за история у Егора Михайловича с семьёй приключилась? Все молчат. У него самого как-то спрашивать не хочу.
— И не надо. Не спрашивай.
Михаил Иванович насупился, посмотрел в сторону, на высокие тёмно-зелёные кедры у забора.
— История там страшная.
— Так что случилось?
— Ох, Ромка… — Гендир помедлил. — Ну, в общем… Егора отправили в очередную командировку в горячую точку… Жена и маленькая дочь остались здесь, в городе. К ним в квартиру проникли грабители — скорее всего, обманом уговорили женщину открыть дверь. Забрали все деньги и ценные вещи, какие нашли в доме. Жену и дочку убили. У Юлии восемь ножевых ранений, а малышку, Дарью, видимо, ударили головой о стену. У неё был разбит череп. Много ли надо — двухлетний ребёнок!
Роман застыл, его загорелое лицо побледнело, взгляд остановился.
— Чёрт, — прошептал он.
— Угу.
— Убивать-то зачем…
— Отморозки, <…>, уроды конченые, — зло произнёс Михаил Иванович. — Когда майор вернулся, всё, что ему осталось — два изуродованных тела в холодильной камере морга.
Роман закрыл лицо ладонями, потёр глаза, лоб, взъерошил волосы… Он был ошарашен рассказом отца.
— А дальше?
— Убийц вычислили довольно быстро, нашлись свидетели. Но их даже не успели взять под стражу, эти гады бесследно исчезли.
— Их проворонили?! Они сбежали?! — вскинулся Роман.
— Нет. У одного из убийц оказались довольно влиятельные родственники, по их заявлению против Егора было возбуждено уголовное дело. Подозревали, что именно он расправился с отморозками. Но ничего доказать не смогли, дело закрыли. Тем не менее майору пришлось уйти из армии. Вот такие дела, сын.
Минуту мужчины молчали.
— Какой-то ужас… — наконец выдавил Роман.
— Егор с головой ушёл в работу. Семь лет был как медведь-шатун — мрачный, нелюдимый. Ну, ты его видел… И только сейчас начал оживать.
— Кошмар… Я-то думал он по жизни такой… хмурый. А насчёт семьи — думал, ну там, тяжёлый развод, возможно, измена, предательство. Типа, жена его бросила, забрала ребёнка. А тут…
— А тут трагедия. Не каждый выживет после такого потрясения. Удивительно, как у майора крыша не поехала.
Вновь повисла тягостная пауза. Потом Роман хотел спросить ещё что-то, но тяжёлый разговор прервался появлением двух женщин — Марии и Виктории. Мужчины встрепенулись, оживились. На Романа тут же накинулись с объятьями его мама и жена, принялись тормошить и гладить. Роскошная испанка с блестящими глазами и чувственным ярко-красным ртом обрадовалась сыну. Мария была подвижна и беспокойна, как шёлковая лента на ветру.