Наконец-то он стал обращаться к Юле по имени. Словно у него в голове переключился какой-то тумблер, и отныне он мог свободно произносить запретное сочетание звуков. Похоже, теперь ему это даже доставляло удовольствие…
Вечером следующего дня, после ужина Юля засекла дочку в картинной галерее, то есть, в кабинете главнокомандующего. Егор Михайлович за столом проверял какие-то бумаги, а Дашка сидела у него на колене. Персик суетился рядом, возмущался — требовал посадить его на второе колено.
— Доченька, ты же мешаешь, — заволновалась Юля, нерешительно останавливаясь в дверях.
— Нет, она совсем не мешает.
— Но Персик-то точно не даёт вам работать!
«Кто?! Я?! — изумлённо выглянул из-под стола шпиц. — Да ладно! Я пушистый комочек счастья! Я вдохновляю!»
Когда малышня отправилась спать, а Юля присела к ноутбуку, Егор Михайлович принёс ей красивый смартфон. Чёрный экран сумрачно мерцал, а корпус блестел синим металликом.
— Ой… Это мне?
— Да.
— Ну, Егор Михайлович! Перестаньте уже тратить на нас столько денег!
— Юль, давай я сам решу, как мне тратить мои деньги, — сказал Егор Михайлович. В последнее время его густой бас звучал не угрожающе, а ласково, бархатисто. — Тебе нужен нормальный телефон.
— Но не такой же дорогой! — воскликнула Юля. Она не кокетничала, а действительно переживала, что ввергла гостеприимного хозяина в огромные — в её представлении — траты.
— Симку сама переставишь?
— Да.
— И у меня есть для тебя одно задание.
— Конечно! — подпрыгнула Юля. — Я с радостью!
— Назначаю тебя личным пиар-менеджером Персика.
— Что?!
— Надо время от времени скидывать хозяйке его наглую рожу. Девушка переживает, тоскует. — И майор в двух словах объяснил, каким образом рыжий колобок внедрился в холостяцкую берлогу.
— Ой, конечно, я буду фотографировать Персика! — обрадовалась Юля. — Он такой миленький!
— Отлично. А то я уже задолбался.
— Егор Михайлович, я всё сделаю! И с большим удовольствием.
— Договорились. Спасибо, солнышко.
* * *
…Юля без конца вертелась перед зеркалом, примеряя наряды, надевала то одно, то другое. Всё ей очень шло, она себя не узнавала. Казалось, она расцвела, распустилась, как розовый бутон, всего лишь потому, что у неё появились красивые вещи. Сумку со старьём оттащила к мусорному баку — теперь никакая сила в мире не заставила бы её надеть эти обноски.
Юля хотела спросить Егора Михайловича, нельзя ли купить и повесить шторы на окна спальни, но не решилась. Это будет выглядеть так, словно она обживается в доме и намерена задержаться здесь надолго.
Если майор сам не повесил на втором этаже шторы, значит, в них не было необходимости. Действительно, эти комнаты пустовали, а коттедж находился в конце улицы, дальше начинался лес. Соседи сюда не забредали, чужие машины не ездили. Только особняк Алисы сиял напротив окнами. Но не будет же бизнес-леди караулить на подоконнике с биноклем, чтобы подсмотреть, как Юля выходит из ванной в одном полотенце? Нет, конечно! Даже и думать смешно.