.
Все эти события напугали Порту, которая, как доносил Игнатьев Горчакову, решилась вооружить мусульманское население в провинциях, следствием чего явилась бы неминуемо жестокая резня. Игнатьев доказывал Порте, что репрессивные меры только приведут к усилению движения. В ответ он получил заявление о том, что движение инспирировано Петербургом и в нем принимают участие русские офицеры. Поездка Герова в Румынию была расценена Портой как направление Игнатьевым своего эмиссара для подготовки восстания в Болгарии.
Действительно, по просьбе сербского правительства в Сербию была послана российским военным ведомством военная миссия для оценки состояния сербской армии и оказания помощи в ее укреплении. Россия безвозмездно передала Сербии 100 тыс. ружей и предоставила заем в 300 тыс. дукатов на выгодных условиях. Это еще раз подтверждало двойственность политики России на Балканах, совмещавшей активность и осторожность. Игнатьев был представителем активной линии поведения, Горчаков – осторожной[424]. Положение посла осложнялось тем, что он был подчиненным Горчакова и вынужден был зачастую против своей воли выполнять указания министра. Кроме того, он все время должен был доказывать Порте непричастность России к усилению освободительного движения в провинциях и заявлять о том, что все известия такого рода являются преувеличениями константинопольской прессы. Особенно встревожил Порту слух о приезде в Белград генерала Черняева и о возможности прибытия в Сербию добровольцев из России и славянских земель Австрии. Игнатьев опроверг эти домыслы, но заметил Порте, что против присутствия французских офицеров в Румынии она не возражает. Великому везирю Али-паше пришлось промолчать[425].
Как уже говорилось, Игнатьев надеялся на успех восстания, если оно примет общебалканский характер. Он пытался объединить усилия народов Балкан. Считая, что в случае выступления Сербии ее должны поддержать албанцы, он старался наладить их связь с сербами. Еще летом 1866 г. посланник убедил влиятельного албанского лидера Джелал-пащу направить в Сербию своего представителя для обсуждения вопроса «об обоюдных действиях». В январе 1867 г. в письме к консулу в Призрене Тимаеву Игнатьев советовал связаться с албанскими вождями и восстанавливать их против Порты. «Мусульманский элемент в Албании сильнейший, – писал Игнатьев, – мы должны стараться приобрести его приязнь и обратить его в орудие против Турции»[426]. Одновременно он сообщал Стремоухову о передаче Джелал-паше 1 тыс. турецких лир для подготовки албанских отрядов, которые могли составить до 45 тыс. чел.