В основу перемирия легли условия, разработанные Нелидовым еще в начале ноября 1877 г. и сообщенные царем германскому и австрийскому императорам. Безвыходное положение турок вынудило их согласиться на условия, по которым Сербии, Черногории и Румынии предоставлялась независимость, создавалась единая автономная Болгария, Южная Бессарабия возвращалась России, в христианских провинциях Османской империи проводились широкие реформы. Турки, однако, не считали условия перемирия окончательными, надеясь с помощью западных держав добиться их пересмотра.
Узнав об условиях перемирия, Вильгельм I и Франц Иосиф выразили свое недовольство. Особенно неистовствовал Андраши. Он ссылался на Рейхштадтское соглашение и Будапештскую конвенцию, по которым исключалось создание на Балканах большого славянского государства (таковым он считал Болгарию), а Босния и Герцеговина отдавались под австрийскую оккупацию. Андраши потребовал созыва конференции держав для обсуждения вопросов, имевших общее европейское значение. Его поддержала и Англия, недовольная присоединением к России Южной Бессарабии, созданием единой Болгарии и большим сроком ее оккупации русскими войсками. Петербург вынужден был согласиться на созыв европейского конгресса, а мирный договор с Турцией считать прелиминарным.
Переговоры о заключении мирного договора начались в Адрианополе 31 января 1878 г. С русской стороны в них участвовали Игнатьев и Нелидов, с турецкой – Савфет-паша и советник Саадулах-бей. Горчаков торопил Игнатьева с заключением договора, опасаясь, что турки, оправившись от шока, вызванного быстрым продвижением русской армии к Константинополю, войдут в контакт с западными державами. Направляя Игнатьеву инструкцию по ведению переговоров, канцлер подчеркивал, что ввиду опасности сближения Англии и Австро-Венгрии и их откровенно враждебной позиции «трудно полностью придерживаться программы, которую вы наметили для предварительного мира»[554]. Поэтому он рекомендовал не настаивать на требованиях, затрагивавших европейские интересы, но в отношении Болгарии занять твердую позицию: она должна быть автономной.
Ускорить переговоры требовал и главнокомандующий, желавший сделать императору подарок и заключить мир не позднее 19 февраля – дня освобождения крестьян, подчеркнув этим двойную освободительную миссию царя. Однако мирные переговоры шли непросто. Уже в одном из первых донесений канцлеру от 3 февраля 1878 г. Игнатьев писал о возникших трудностях: демаркационная линия, намеченная перемирием, оставляла за турками крепости Шумлу и Варну и всю юго-западную часть Болгарии. Появление английского флота в Мраморном море делало турок несговорчивыми, как и согласие России на созыв европейского конгресса. Турецкие уполномоченные были неуступчивы, а в случае давления на них могли прервать переговоры