Такие личные качества Игнатьева, как необычайная энергия, настойчивость, откровенность, обаяние, умение быстро сходиться с людьми, располагать их к себе, подчинять их своему влиянию, также играли немаловажную роль в арсенале его дипломатических приемов. Вспомним, как поддался его убеждениям лорд Солсбери на Константинопольской конференции 1876 г., какое место Игнатьев завоевал среди турецкой правящей элиты и дипломатического корпуса в турецкой столице.
Н. П. Игнатьев обладал личной храбростью и стойкостью, в особенности проявившимися во время его поездок в Хиву, Бухару и Пекин, где он не раз оказывался на волосок от гибели. Он являлся прекрасным организатором и сумел на должном уровне провести тяжелую экспедицию в Среднюю Азию и направить работу посольства в Константинополе. О том, что он – прирожденный дипломат, говорили многие. Впервые это заметил министр иностранных дел Франции А. Валевский, познакомившийся с Игнатьевым на Парижской конференции 1856 г. по разграничению территории России и Южной Бессарабии. Убежденный доводами Игнатьева в целесообразности выгодной для России границы, Валевский сказал ему: «Оставьте военный мундир, вы созданы для дипломатии»[609]. Неоднократно это утверждал и Горчаков.
Игнатьев принадлежал к числу дипломатов – патриотов, горячо любящих Россию и болеющих за ее судьбу, за ее интересы. Этим он отличался от многих, ценивших в дипломатической карьере только заметное положение в обществе, чины и ордена. Не последнюю роль сыграло и военное воспитание Игнатьева. В военных учебных заведениях, которые он окончил (Пажеский корпус, Николаевская военная академия), воспитанию патриотических чувств придавалось большое значение. Огромное влияние в этом плане оказывала на Игнатьева семья, главным образом отец, видевший основную цель жизни в служении России и государю.
Не следует забывать о том, что Игнатьев вступил на дипломатическое поприще, когда Россия, потерпевшая поражение в Крымской войне, была раздавлена и унижена. Стремление восстановить ее международный престиж владело умами значительной части русских людей. Игнатьев видел задачу своей дипломатической деятельности в восстановлении и усилении могущества России и ее роли в Европе. Решение Восточного вопроса, имеющее принципиальное значение для внешней политики России, казалось ему главным звеном, за которое можно было вытащить всю цепь, урегулировать все остальные проблемы. Славянские народы он считал основными союзниками России, полагая, что интересы славян и России совпадают, и в силу этого являлся горячим сторонником их освобождения. Особенно много сил посвятил он освобождению Болгарии от османского ига.