Я вздохнула. Воздух щекотнул ноздри, донеся новый запах, неожиданный, я принюхалась к нему, пытаясь понять, откуда он идет, а когда поняла, против воли хрюкнула смешком, чуть не подавившись изюмом.
– Что? – мгновенно среагировал Даниэль.
– Ничего! – открестилась я.
– Лали!
Ха! Я знала! Ловкие пальцы, вместо того, чтобы отщипнуть кусок булочки, попытались у меня ее выдернуть, но я была готова – и проворно спрятала добычу за спину. А нечего! И вообще подарочки не отдарочки.
Глаза Лагранжа сверкнули азартом. И через несколько мгновений я визжала и хохотала, вжавшись спиной в стену, потому что коварные лагранжевские руки в попытке отобрать у меня мое, безбожно и безжалостно щекотали!
– Хватит! Хвати-ит, – сквозь слезы от смеха простонала я и снова взвизгнула. – Ладно, я скажу! Перестань!
– Ну? – застывшая надо мной мужская тень была почти угрожающей.
– От тебя сосной пахнет… – выдохнула я… и против воли снова рассмеялась, чуточку жалея сейчас, что результата намазывания сосновым дегтем мне увидеть все же не довелось. Эх, надо было оставаться!
Серые глаза напротив сощурились.
– Кстати, об этом, – грозно протянул Лагранж. – Ты не ответила на мой вопрос.
– Какой? – я самым невинным видом приподняла брови.
– Это была Мирей, кто еще? – слово в слово повторил Даниэль свою записку.
Искристое веселье вдруг померкло и как-то сдулось.
Мирей…
И резко пришло понимание, что он сейчас вжимает меня в нишу, почти как несколько часов назад Мирей – в стену. Ну только меня, чтобы пытать, а ее…
Я поднырнула под мужскую руку и выпрямилась. Огорченно изучила разжатые пальцы, в которых остались одни крошки – отчаянно спасаемая булочка пала жертвой перекрестного огня.
– Ну вот посмотри, что ты наделал! – буркнула я и отряхнула ладони, кофту и юбку. – И вообще уже поздно. Я пойду.
И повернулась к Лагранжу спиной.
На лестнице он меня догнал, но спустились мы молча. Только на выходе, он ухватил меня за ладонь и сразу выпустил, лишая необходимости вырываться.
– Постой.
Я обернулась с недовольным выражением лица – ну что еще?
А Лагранж сорвал с дикого куста крупный бутон белой розы. Сосредоточенно провел рукой над цветком, и тот окутало серебристое сияние, совсем короткий стебель удлиннился, посерел, как-то хитро завернулся, а бутон как будто бы сплющился, застыл хрупкой слюдой, и капельки вечерней росы сверкнули гранями драгоценных камней.
Через несколько секунд на ладони Лагранжа лежала… заколка в виде розы.
– Она не совсем настоящая, – произнес парень и в голосе его звучало легкое сожаление, – продержится чуть больше года.