Впрочем, я же сам сказал, что провожать меня не надо.
Но ведь не то чтобы Невидимка меня слушалась…
Тяжелее всего было держать серьезную мину и не улыбаться, как идиот, собственным мыслям.
– У вас сегодня хорошее настроение, мастер Даниэль.
– Неужели?
– Впервые за несколько месяцев. Радостное событие?
– Живительный горный воздух, – я прекратил пялиться в окно и откинул голову на спинку сиденья, прикрыв глаза.
– Значит, мистер Лагранж прав, и “Зеленые горы” действительно идут вам на пользу.
– Мистер Лагранж всегда прав.
Сарказм прятать я даже не пытался, все равно в мое смирение никто не поверит. Неодобрительный взгляд отцовского верного пса отозвался зудом между лопатками даже с закрытыми глазами, аж плечами передернуть захотелось.
И все равно он не смог выбить из меня чувство какой-то беспечной легкости, в невесомости которого я провел всю долгую дорогу до дома.
Когда мы въехали в ворота городского особняка, уже стемнело.
И расплата за эту легкость настигла меня стоило мне ступить на хрустящий гравий дорожки. Белые стены с высокими окнами, мраморная лестница, и на ней – внушительная фигура с идеальной осанкой, суровым профилем и вечно сжатыми губами.
Отец, встречающий своего сына.
Фантомное удушье сдавило горло спазмом, и я скривился.
Сжатые губы сделались еще тоньше.
– Чтобы этой гримасы я в свой адрес больше не видел, – негромким ровным голосом произнес отец вместо приветствия, пока я поднимался по лестнице. – В конце концов давно уже пора научиться держать себя в руках. У тебя десять минут на то, чтобы переодеться, сегодня ты сопровождаешь меня с визитом. Я жду тебя в машине.
Я кивнул и вознамерился молча пройти мимо, но на плечо легла жесткая рука. Пронизывающий до костей взгляд уперся в мое лицо.
– А это тебе потом придется потрудиться мне объяснить.
Короткий взмах рукой, и разбитую губу неприятно защипало. Я едва удержался от того, чтобы проверить языком – все зажило. Снова кивнул.
И мы разошлись: он – вниз по лестнице к ожидающему пафосно-статусному, натертому до искристого блеска лимузину, я – в дом.
Визит – это хорошо. Это прекрасно даже.
День все же удался.
Элалия
Ну как так-то?!
Отлично избежала, Лали! Просто превосходно! Просто сто баллов из ста!
Сейчас я злилась только на себя.
Да, Лагранж, распустил руки, когда никто его об этом не просил, но дальше-то…
Мысль вырваться, оттолкнуть его, мелькнула и пропала так быстро, что можно сказать, что ее и не было. Потому что это было невероятно, сумасшедше, головокружительно приятно – целоваться с ним.
Да, не он меня целовал, а я с ним целовалась. Забыв о том, что не хочу и не умею. Забыв вообще обо всем.