– Можно мне принять душ? – спросила Нита, одергивая свою потную и окровавленную футболку. Она понятия не имела, как выглядит ее лицо. Скорее всего, после погружения в реку кровавых пятен стало меньше, но она еще не залечила глубокий порез на щеке и чувствовала, что из сломанного носа тоже струится кровь.
Агент Куиспе снова пристально посмотрела на нее, затем кивнула.
– Конечно.
Ниту провели в небольшую ванную комнату со стеклянной душевой кабинкой. Кто-то положил рядом с ней сложенное полотенце, пару мешковатых серых штанов и белую рубашку. У Ниты все чесалось. Кожа шелушилась от засохшего пота и крови.
Агент Куиспе указала на кабинку.
– Вот. Мы можем продолжить нашу беседу позже.
Дверь закрылась, и Нита сползла по стене. Она сидела на полу, позволяя себе расслабиться.
«Теперь ты можешь заплакать, если хочешь, – сказала она себе. – Ты наконец-то в безопасности. Можешь плакать от облегчения, горя или чего угодно».
Однако слезы не шли. Она просто прислонилась к стене и тяжело дышала, ожидая приступ истерики. Она всегда чувствовала себя лучше, избавляясь от эмоций с помощью плача. Но ничего не произошло, поэтому Нита разделась и встала под душ. Наслаждаясь теплой, почти горячей водой, она долго отмывала запекшуюся кровь и пот, затем надела немного неподходящую по размеру одежду и ощутила блаженство чистоты.
После душа Ниту отвели обратно в белую комнату (это была допросная), и агент Куиспе снова села напротив нее, затем пододвинула лежавшую на столе фотографию.
– Ты когда-нибудь видела этого человека?
Нита ожидала, что на снимке будет Ковит, но нет. Это был зеброполосый вампир, одетый в плащ и шляпу, как гангстер из тридцатых годов двадцатого века.
Нита вернула фотографию.
– Он был одним из потенциальных клиентов, которых приводила Рейес.
– Да? – в голосе агента Куиспе появилась угроза. – Он что-нибудь говорил? Делал что-то необычное?
Делал что-то необычное? Типа начал задавать Ните вопросы о том, где находится ее мать? Такое необычное?
– Нет, – солгала Нита.
Ей определенно не следует заводить допрос в то русло, где всплывет ее мать. Это слишком опасно. Нита не могла допустить, чтобы в полиции узнали о ее собственном участии в расчленениях и препарировании сверхъестественных существ. После таких признаний ее навсегда закроют в тюрьму, а это не входило в ее планы.
– Нет, он ничего не говорил, – добавила она. – Он посмотрел, как меня режут и как я исцеляюсь, а потом ушел.
Агент Куиспе долго молчала. Ните стало неловко. Что-то здесь нечисто.
– Кто этот человек?
– Не человек. Вампир. – Агент Куиспе вздохнула. – Он решатель в определенных группах мафии.