— Мне стыдно на вас смотреть!
Тогда тот самый солдат, который говорил о Шварце, что он спрятался в хлеву, подошел к генералу и спокойно сказал ему:
— А нам ни на кого смотреть не стыдно.
Генерал что-то хотел возразить, но из задних рядов крикнули ему:
— Проваливай!
Он повернул лошадь и ускакал. Вдогонку раздался хохот. Подъехали Милорадович и великий князь Михаил Павлович. Милорадович был мрачен.
— Что вы, ребята, задумали бунтовать? — Он говорил громко, хриплой армейской скороговоркой, видимо стараясь взять солдатский тон.
— Шварца, ваше превосходительство, убить хотим, — весело сказал из глубины молодой голос.
— Довольно мучениев! — крикнул кто-то пронзительно.
Михаил начал говорить громко и отрывисто, выкрикивая слова. Он был приземистый молодой человек с толстым затылком и широким круглым лицом.
Солдаты молчали.
Вильгельм вдруг почувствовал бешенство.
— Аракчеев le petit,[12] — сказал он.
Михаил вдруг заметил их. Он что-то сказал Милорадовичу. Тот пожал плечами.
Потоптавшись на месте, Михаил начал о чем-то просить солдат и даже приложил руку к груди. Слов не было слышно. Солдаты молчали. Потом сзади надорванный голос крикнул:
— Мучители! Пропасти на вас нет!
Милорадович что-то тихо сказал Михаилу, тот побледнел. Они повернули лошадей и уехали.
Показался адъютант, держа над головой бумагу. Он прокричал:
— Полковник Шварц отрешается от командования, назначается генерал Бистром.
С минуту молчание, потом перекличка отдельных голосов, потом грохот:
— Выдать Шварца!
— Роту!
Подъехал седой Бистром и отдал честь полку. Он сказал просительно:
— Пойдемте в караул, ребята.
Выступил старый гвардеец:
— В караул идти не можем, роты одной не хватает. Пока не скажете, где рота, ничего не будет.
Бистром опустил голову. Потом посмотрел на солдат:
— Она в крепости.
— Ну вот, — сказал спокойно старик, — нам без нее в караул невозможно. И мы в крепость пойдем: где голова, там и хвост.
Ротные командиры стали собирать роты. Батальонные командиры стали во главе батальонов. Команда и батальоны пошли.
— Куда они идут? — шептал Вильгельм в лицо Рылееву.
Тот отвечал нетерпеливо:
— Разве вы не слышите — в крепость.
Они пошли за полком. Неподалеку от крепости Рылеев остановился. Вильгельм посмотрел на него задумчиво и сказал:
— Только первый шаг труден.
Рылеев молчал.
Вильгельм вернулся домой под утро. Заспанный Семен сказал ему:
— К вам тут один господин давеча приходил.
— Кто такой?
— Не сказался. Много о вас выспрашивал. С кем водитесь, где бываете.
— Зачем? — недоумевал Вильгельм.
— Вот какое дело, Вильгельм Карлович, — сказал вдруг решительно Семен, — видно, нам с вами приходится уезжать. Господин этот мне даже довольно большие деньги сулил, чтобы я каждый день ему о вас докладывал. А кто он, так не иначе, как сыщик. Черненький из себя.