Но мысли Ровены были ленивы, потому что она засыпала. До ужина ещё час, нужно использовать это время, чтобы отдохнуть и прийти в себя.
* * *
Конечно, спустя час Ровена и Рафаэль едва не проспали. Бельская, открыв глаза и посмотрев на часы, подскочила и подняла Кайсарова:
– Подъём! Ужин! Пятнадцать минут!
Но привычку собираться и за меньшее время они оба уже выработали, так что, посмеявшись над собой, быстро умылись, оделись и надели новые рунабры. В общем-то, пока этого не требовалось, но Ровена хотела привыкнуть к устройству. Почувствовать, как лежит на руке.
Спецмодель стражей ФАЭБ, в отличие от стандартных рунабров, была на порядок тоньше и почти невесома. Все приборы имели дополнительные внешние экситоновые экраны. Можно было удобно развернуть их над рукой. Для пластины астроока имелся отдельный порт, чтобы не носить её на лице, а подключить к рунабру и смотреть данные на дисплее. Это на случай необходимости длительного использования, чтобы не вредить зрению.
Пока Ровена изучала новый рунабр, Рафаэль задержался в ванной комнате. Он всё-таки скинул рубашку с руки посмотреть на своё предплечье. Ровена не видела этого, а Кайсаров быстро оглядел тонкие кровавые разводы под кожей. Матерился шёпотом, чтобы Бельская не услышала. Поганый кетоно-кнут! Рафаэль конечно понимал, что рано или поздно в жизни обязательно столкнётся с такой угрозой для себя. Но к чёрту! С другими он справился. И с этой тоже должен.
Кайсаров надел рубашку, застегнул пуговицы манжеты, отбросил мысли об опасности и когда вышел к Ровене, она не заметила ничего такого, что заставило бы её заинтересоваться состоянием Рафаэля.
Через пятнадцать минут они оба вошли в роскошный зал столовой. Агентство не скупилось на заботу о своих сотрудниках, так что общественные помещения были выполнены с большим размахом.
В зал вели четыре парадных портала с четырёх сторон. Попасть сюда можно было из любой части комплекса. По вертикали огромное помещение разделяла выносная фигурная консоль, образуя собственно зал и остеклённый в ажурном обрамлении фонарь-потолок над ним.
Боковой свет давали великолепные зеркальные настенные светильники. Каждый, словно произведение искусства – платформа на золотых дугах, на которой возлежали по два крылатых дракона, свернувших длинные хвосты вокруг своих тел. Выше драконов – мраморная ваза, из которой спускались источающие свет огненные цветы.
– Ого… – Ровена, войдя в зал и рассматривая декор, не удержалась от восторженного возгласа.
Его главным стилем однозначно был рококо. Ибо главным элементом, размещённым буквально на всех архитектурных элементах, был золотой «рокайль» – завиток раковины. Им изобиловали высокие падуги – криволинейное сочетание стен и потолка, обрамление высоких окон, убранных богато расшитыми шторами. В довершение, тёмный паркетный пол, лакированный до блеска, украшал орнамент из светлых пород дерева. В его рисунок была органично вписана аббревиатура ФАЭБ, фигурными буквами на старинный манер.