Ровена сделала глоток вина, вернула бокал на стол.
– Знаете, господа, когда мы с Кайсаровым искали информацию о…
Она взглянула на Александра, усмехнулась:
– О том, кто совершил эктоатаку на пятивокзальную площадь…
Корф тоже улыбнулся. Речь шла о нём и Валее.
– Мы говорили с хранителем нашей местной библиотеки, – продолжила Бельская, – очень ярым поклонником теории обличения параллелей. И мне не дают покоя некоторые из его слов.
– Например? – спросил Гидеон.
– Плоскость Бога, – сказала Ровена.
Эта часть тогдашнего разговора более всего запомнилась ей.
Александр, услышав это, нахмурился.
– Библейское общество совершило нечто абсолютно невероятное, – заметила Бельская. – И такое не делается без причины. Я ещё могу понять их желание прекратить свою деятельность и исчезнуть из истории. Хотя и это с натяжкой. Но зачем они начали?
Турмистров согласно кивнул:
– Мы сами пытались понять это, Ровена. Но раскрыть смысл философии общества также сложно, как обнаружить следы их деятельности.
Рафаэль внезапно усмехнулся, и, не заботясь о приличиях, показал пальцем на Корфа, который сидел задумавшись:
– А вот он не знает? Зачем его отцу и остальным старшим магам понадобилось вскрывать астральные плоскости, как консервные банки, и смешивать их содержимое в одну.
Александр не обиделся на грубое обращение, наоборот, взглянул на Рафаэля с усмешкой.
– Мне нравится твоя прямолинейность, Кайсаров, – произнёс он.
Рафаэль иронично кивнул:
– Я рад.
– И ты, конечно, не поверишь мне, – продолжил Корф, – но мне известно далеко не всё. У истоков рождения общества стояли старшие магистры. А мне говорили только то, что я должен был знать.
– Они говорили о плоскости Бога? – всё-таки вернулась к этому вопросу Ровена.
– Что это? – с интересом уточнил Гораев.
– Часть теории обличения параллелей, – ответила Бельская. – Тайное общество магов было наказано за попытку добраться до астральной плоскости Бога насквозь через вселенную. Наказано тем, что в какой-то момент на их пути появилось измерение, населённое монстрами, с которыми нельзя было ни договориться, ни приручить их.
Даниэль, услышав это, заинтересованно спросил:
– Вы сейчас об измерении Араэль?
Он перевёл взгляд на Александра:
– И о демоне, с которым вы были заперты в камере, Корф?
Александр утвердительно опустил голову.
– Ох, должно быть это было… – Меликов тяжело вздохнул, и не закончил фразу.
И Ровена вдруг спохватилась. Подумала о том, что её любопытство может причинить Корфу неприятные чувства – вызвать страшные воспоминания о его плене.
– Александр, – взволнованно произнесла она, – я зря начала этот разговор, прошу прощения.