– А я нашла путь, который вообще никак не мешает моей совести, не делает меня хуже и не вынуждает использовать других людей, которым и без наших войнушек досталось. И я не буду с тобой воевать – запомни это.
Он задумчиво хмыкнул:
– Ладно, моя Любовь. Тогда вернись в мой дом, ты ведь вряд ли далеко ушла. Я буду ближе к вечеру. Попробуем играть по твоим правилам, это что-то новенькое.
Думала, что лучше погуляю по улице до вечера, а потом плюнула на желание сохранять видимость полной незаинтересованности и вернулась в квартиру Григория. Домработница, которая представилась слишком простецки – «теть Аней», силилась отобрать у меня тряпку и щетку, но потом сдалась. Не в ее возрасте воевать с молодыми и задорными за право получить главные жизненные призы.
Гриша вернулся к шести – и сразу с контейнерами из ресторана. Должно быть, придумал себе, что у нас романтическое свидание. Однако меня не отвлекал, а наоборот, иронизировал с теть Аней:
– Вот такая она у меня. Ничего с этим поделать не могу. Как думаете, это лечится? – он указал подбородком в мою сторону, пока я заканчивала натирать до блеска панели.
– Что вы, Григорий Алексеевич! – смущалась женщина, которая уже давно посчитала, что уборка закончена. – Это же такая редкость в наши времена – отыскать прекрасную хозяюшку. Люба, наверное, хочет произвести на вас хорошее впечатление – вот и старается!
Я глаза вверх закатила, но руку с тряпкой остановить не могла – пусть сначала панель заблестит, а уж потом я буду возмущаться оскорбительными предположениями. Однако Гриша сам парировал в самом лучшем ключе:
– Эх, если бы. Она рождена для того, чтобы уничтожать хаос. Я рожден, чтобы хаос сеять. И в наших отношениях пока не было ни единого момента, в котором она мечтала бы мне понравиться.
– Мне кажется, вы преувеличиваете, Григорий Алексеевич!
И я подпела – дабы не забывались, что я здесь и все слышу:
– Мне кажется, вы преуменьшаете, Григорий Алексеевич!
Он пребывал в прекрасном расположении духа и тихо посмеивался:
– Заканчивай уже, моя Любовь. У меня на тебя большие планы, которые ты сама же недавно предложила.
– Еще десять минут…
Гриша перебил задумчиво:
– Во мне не было недостатков, присущих людям. Например, я не знаком с ревностью – глупейшим ограничителем, который торчит иголками в мозгах некоторых индивидов. Но теперь я начинаю с ней знакомиться.
– К швабре меня ревнуешь? – подколола я.
– Ко всему, что ты находишь более интересным, чем я. Этот мир стоило бы разрушить только затем, чтобы кроме меня у тебя не осталось забав.