– Пойду супчик сварганю, – предложила я задумчиво. – А ты можешь рядом посидеть или подремать пока. Не волнуйся, я не воровка.
– Да откуда же мне быть в этом уверенной? Будто я не понимаю, что внизу социальной лестницы люди ничем не гнушаются!
Отмахнулась и не стала возражать, когда она направилась за мной контролировать, как бы я чего лишнего с собой не прихватила. Легкий мистический ужас я быстро стряхнула. Вполне возможно, что объяснение на поверхности – например, переработала Татьяна, стресс накопила, все ее годы усердной учебы и непрерывной пахоты только сейчас и вылезли психическими отклонениями, отсюда и провалы, и вылетающие просьбы о помощи. Притом она безобидна – все неприятное в ней только от ее же характера, потому в психиатрию сдавать человека рано. Но мне-то что делать? Я не специалист. И не железобетонная леди, которая сделает вид, что ничего вопиющего с беднягой не происходит.
Хорошенько подумав, я решительно выдала:
– Знаешь, Танюш, а давай действительно станем подругами, как ты уже три раза предлагала?
– Я не предлагала! У нас же ничего общего!
Вот тут не поспоришь. Мне с крокодилом проще было бы найти общий язык, чем с этой особью. Но я давила:
– Не ори, а жри супчик, приятного аппетита! – я грохнула перед ней тарелкой. – Невкусно, зато по-дружески. Считай лекарством от всех болезней. Я же предлагаю просто попробовать – будем встречаться и болтать о том о сем.
– О чем мне с тобой болтать? – она рассмеялась, но ложку подхватила и голодно уставилась на жирный бульон. – О сравнительном анализе разных переводов Монтескье с оригинала?
Я цокнула языком. Про этого самого мы точно болтать не сможем.
– Нет. Но выходные вместе проведем. Повтыкаем в телек, погуляем в парке. Все не одна будешь.
– Еще чего! А я сразу поняла, что тебе только это и нужно. Самой умишка не хватило подняться, так решила паразитом присосаться к тем, кто смог? И вообще, выметайся из моей квартиры! Чего ты приперлась, подруженька навязчивая?
Я вздохнула и действительно поднялась на ноги. Она вроде уже в порядке, по крайней мере умолять полушепотком перестала. Ест с аппетитом, возможно, после уляжется спать. А у меня еще работа – никуда ее не денешь. Однако перед уходом я заявила:
– В выходные все-таки встретимся. Мне как раз делать нечего, – соврала я. – И телефон свой на бумажке напишу. Ты это, если что, звони в любое время.
Уезжала я от нее с тяжелым сердцем. Но в любом случае не могла придумать, что еще сделать. До чего ж омерзительная натура! Вляпался бы в неприятности хороший человек – ему и помогать было бы душевно проще. А с Татьяной мне почти постоянно приходилось подавлять раздражение и бороться с желанием залепить пощечину – показать, что все ее дипломы и бумажки в моих глазах ничего не стоят в сравнении с обычной вежливостью. Вот бы в беду попадали только хорошие люди, тогда нам, героям, не пришлось бы терзаться.