— А давай я тебе помогу их сжигать! — мне показалось, что это будет увлекательно.
Орку эта идея не пришлась по душе.
— Нет! — отчего-то резко бросил он. — И вообще, Раст, я тебе чем сказал заниматься? Давай, бегом!
Последние слова он буквально проревел, да так, что меня сдуло оттуда. Нормально соображать начал уже около кареты госпожи магессы.
У кареты возились несколько воинов. Они уже выпрягли мертвую лошадку, подняли живую, успокоили ее и сейчас решали какую запрягать в пару. В чем разница я не понял, но мешать не стал. Сейчас все спешат, всем хочется побыстрее исчезнуть с этой поляны и лезть к ним со своими расспросами — не самый лучший поступок. Лучше я потом у орка спрошу, он все равно в лошадях разбирается лучше их.
Пока делать было нечего, я заглянул в карету. Интересно же, как там малявка, уже очнулась? Малявка очнулась, и у них с мамой сейчас проходил процесс обнимашек, точнее, госпожа магесса вовсю тискала свою дочь, а та стоически это терпела.
Наверное, поэтому она первой заметила мое лицо в окошке кареты и взвизгнула прямо в ухо маме:
— Раст!
И Иля завозилась, пытаясь вырваться из материнских объятий. Госпожа Дина оглянулась и, увидев мою виноватую моську, нахмурилась. Я быстро спрыгнул с подножки и приготовился встречать маленький ураганчик по имени Иля.
Она спрыгнула прямо с подножки кареты и попыталась повиснуть у меня на шее. Н-да! В результате мы стукнулись головами и я, не удержавшись, сел на попу, а потом вообще опрокинулся на спину.
— Ну, ты и бегемотик! — воскликнул я, прижимая руку к щеке, в которую пришелся удар Илиной головой.
— Я не бегемотик! — потирая ушибленный лоб, которым, собственно, и заехала мне в щеку, возразила малявка. — А кто такой этот бегемотик?
— Бегемоты живут на юге. Очень много весят. Так, во всяком случае, мне рассказывала в детстве мама.
— Да-а-а?! — переспросила Иля. — То есть, ты хочешь сказать, что я толстая?!
Вот как это у них получается? Вроде сидит, почти лежит, а все равно кулачки в бока уперла и так многозначительно смотрит, ждет ответа!
— Ты лучше скажи, — решил отвлечь ее от опасной темы, — как ты себя чувствуешь?
— Ой! — вскричала малявка, вскочила с меня и принялась расхаживать передо мной, рассказывая: — Ты не представляешь, Раст! Меня ранили! По-настоящему ранили! Аж двумя стре́лками! Знаешь, как больно было! Да! А я как раз хотела маме помочь, а они меня ранили! А если бы не ранили, ух, я бы их всех! Я бы маме так помогла, так помогла! Ты же знаешь, я в магии уже кое-что умею!
Я слушал гневно-агрессивное чириканье малявки и на сердце у меня теплело. «Она такая светлая, — думал я, — что даже в самый темный час может быть, как солнечный лучик!» Я поймал себя на том, что я сижу, слушаю ее и улыбаюсь. Но тут мой взгляд вильнул в сторону и я увидел нахмурившееся лицо ее матушки, которая так и стояла рядом с каретой.