В первый праздничный день было особенно тревожно — на озере проводились соревнования по подледному лову. Было много народу, причем не только рыбаков, и отсиживаться под камнем приходилось по одному человеку.
К этому времени уже была почти полная полярная ночь. День — это слабый рассвет, и снова глубокая темнота, освещаемая луной или северным сиянием. Мне «повезло» — приход Рыбака-2 пришелся на мою смену. Это случилось после праздника, в ночь с праздничного на рабочий день. Рыбаки разошлись где-то к пяти часам дня, и никого на озере не осталось. Ничто не нарушало тишины, и как Рыбак-2 подобрался к тайнику, я проворонил. Только силуэт выдал его присутствие. Стоя на коленях, он стал готовить лунку.
Все произошло, как и в первый раз. Так — да не так. Зная, что напарник уже на месте, я бросился на Рыбака-2 и позвал на помощь. Но доли секунды было достаточно, чтобы мне был подготовлен отпор. Рыбак увернулся и отбросил контейнер в сторону. Мой прыжок повис в воздухе, и я получил удар ногой. Хотя удар был слабым, но он отбросил меня в сторону. Спасла одежда, вернее много одежек.
Я вскочил, но встретил новый удар, который скользнул по боку, и Рыбак всем телом навалился на меня.
Конечно, мы понимали, что Рыбак-2 может быть вооружен. Однако он пистолет не применил, а решил обороняться финкой. Видимо, он не хотел шума. Пришла помощь от напарника, и мы вдвоем прижали его к снегу. Помогло нам в этом случае наше громоздкое одеяние. Рыбак был одет легче нас, но всё же его действия одежда сковывала.
Я взглянул в лицо задержанному: что-то знакомое — глаза, брови, нос. Неужели снова Борис? Я его окликнул, но ответа не последовало. Он только прикрыл глаза. Связав руки нашей добыче, мы по рации вызвали остальную группу. Неожиданно мы услышали звук разгрызаемого стекла. Бросились к задержанному, но он, дернувшись и глубоко вздохнув, затих. На его искаженных гримасой губах блестел осколок стекла. Глаза были закрыты. Я прильнул к его лицу, пытаясь понять, дышит ли он? Но, почувствовав сильный запах горького миндаля, понял — это был сильнодействующий яд. Мой напарник пощупал его пульс на шее. Пульса не было.
Вместе с подошедшими сотрудниками мы на легких санях вывезли тело Рыбака к шоссе, погрузили тело в автомашину и, посадив возле тела матроса, отправили грузовую полуторку в Североморск. Поздно вечером мы возвратились в отдел на Малый аэродром. Некоторое время обсуждали случившееся. Мне и напарнику было тошно оттого, что Рыбак-2 ускользнул от нас, от следствия, — мы потеряли ценный источник информации о работе западных спецслужб.