Возглавлял НТР крупный чекист-разведчик, прозванный его сотрудниками «Влас». Леонид Романович был организатором активного противодействия запретным санкциям Запада по доступу моей страны к передовым технологиям. Во главе запрещающих стран стояла Америка, слабо пострадавшая во время последней войны человечества, сытая и самодовольная. Она подчинила своей экономической воле Англию и Францию, ФРГ и страны Бенилюкс, Италию и даже Японию.
Нужно было «взломать» преграды КОКОМ — комиссии по контролю, ибо мир становился все более безумным в гонке вооружений — ядерных, химических, бактериологических, именуемых оружием массового уничтожения. Таковы были главные условия «холодной войны».
НТР набирала силу, уже однажды доказав стране свою полезность в деле создания атомной бомбы — основного средства противостояния гегемонии США и ее союзников в борьбе двух идеологий. Теперь и атомная проблема, и вопросы кибернетики были в поле зрения Власа.
Когда я пришел в отдел, Влас возглавлял НТР в нескольких ее ипостасях, осмысленных и выстраданных им как основные направления научно-технической разведки по проникновению в секреты Запада: ядерное, авиакосмическое, электронное, медицинское и, наконец, химическое, в которое определили меня.
Задания НТР получала от «заказчика» — могущественной ВПК, военно-промышленной комиссии, которая «по крохам» собирала интересы НИИ и заводов оборонки, нуждавшихся в помощи разведки. Комиссия тщательно сортировала заказы и, выделив деньги в иностранной валюте, спускала разведзадания Главе и Идеологу НТР — Леониду Романовичу.
Судьба свела меня с тремя легендарными разведчиками — «мастерами атомного шпионажа», как их называли на Западе. И среди них был Леонид Романович. Но ведь шпион — это тот, кто работает против своей Родины, а они были разведчиками. Разведчиками, к когорте которых теперь принадлежал и я. Не одно десятилетие профессионализм этих и других асов разведки был для меня путеводной звездой.
В обычной жизни нас называли «иксами», то есть разведчиками линии «X». Откуда появилось это название в секретной переписке между Центром и резидентурами, ходили легенды. Считалось, что так назвал эту линию Влас, который по профессии был химиком. Но были и другие мнения: некоторые говорили, что мы просвечиваем информацию рентгеном, а другие — «химичим», ибо специфика НТР требовала специальных знаний.
Группа химии, в которой оказался я, курировала работу в области разведзаданий по химии во всех уголках мира, где были наши люди, разведчики. Мне предстояло получать из резидентур почту, изучать ее содержание, проверять иностранцев по учетам на предмет их возможной связи со спецслужбами противника. Я готовил для источников информации задания. Нашей небольшой группой руководил в повседневной работе старший оперуполномоченный, которого мы в глаза звали Василий Васильевич, а за глаза — «Крошка ВэВэ».