Я увидел, как усилием воли Владимир Борисович взял себя в руки, и все же ожидал его резких выпадов в мой адрес, но случилось не это.
— Ну-ка, пойдем ко мне в кабинет! Раз уж ты такой пытливый… — решительно сказал мой многоопытный коллега, может быть почувствовав в моих вопросах не просто праздное любопытство.
Мы прошли в его кабинет, который утопал в книгах и различных справочниках.
— Запомни и при случае скажи другим: Розенберги — святые люди. Над «атомным шпионажем» витает тень их загубленных жизней. Они не признали себя виновными в похищении атомных секретов и отрицали связь с советской разведкой. Именно нежелание этих мужественных людей рассказать об их работе с советской разведкой стоило им жизни, которую они мученически приняли на электрическом стуле… Кстати, знаешь ли ты, что твой новый начальник направления «химия» Анатолий Антонович приговорен американским судом к электрическому стулу, хорошо что заочно?
Розенберги погибли в разгар развязанной в США антикоммунистической кампании, известной под названием «охота на ведьм». Но уже в мое время работы в Главке стали поступать сведения, что эта кампания самими американцами была оценена как позорная страница в истории Америки.
— Максим, ты пытлив, но уж если мы заговорили об этой щепетильной пока теме, то пойми еще один штрих. Не разведка сделала атомную бомбу для нашей страны, а ученые и инженеры. Идеолог атомной бомбы в Союзе Игорь Васильевич Курчатов, с которым мне приходилось встречаться, официально — по закрытым каналам — отмечал, что благодаря усилиям разведки было сэкономлено время и огромные материальные средства…
Так мог разговаривать с начинающим в профессии человеком только умудренный жизнью и добрыми помыслами Учитель. И мне, кажется, удалось понять его мысль и этот разговор со мной: разведка значима для государства, а ты ее «боевой штык», как любил говорить наш Влас.
— Для нашей службы важна и оценка правительства в наших деяниях. Так, говоря об атомной бомбе, наше правительство оценило ее значение по линии внешнеполитической следующим образом…
Владимир Борисович покопался среди стопки четвертинок бумаги и выхватил одну их них.
— Вот слушай: «…появление атомной бомбы на вооружении Советского Союза позволило противопоставить оружие сдерживания великодержавным устремлениям США распространить свое влияние на все уголки мира…» Запомни, Максим, ты не только научно-технический боец разведки, но и политический ее боец.
Уже позднее «проигрывая» в голове эту беседу заново, я смог оценить степень уважения к себе со стороны опытного чекиста. Может быть, это преувеличение, но мне показалось, что такую беседу он провел со мной в надежде, что из меня может получиться «боевой штык» разведки. Такой вывод был бальзамом на мою не привыкшую к похвалам душу. Одно смущало — это были личные выводы.