Подготовка к работе в Японии
Я изучал литературу об этой замечательной стране, беседовал с теми моими коллегами, которые уже поработали там. Тщательно разбирался с делами, в которых содержались оперативные связи из числа японцев.
Наше химическое направление к моменту моего ухода «под крышу» и отъезда за рубеж возглавлял Николай Прокопьевич, фронтовик и бывалый разведчик, человек веселого нрава. Он любил нестандартные решения даже в такой области нашей работы, как присвоение псевдонимов оперативным связям, о которых писали мои коллеги из-за рубежа. Уважая шутку и подмечая юмористические стороны нашей повседневной жизни, Николай Прокопьевич превращал поиск звучного псевдонима в своеобразное соревнование между сотрудниками-«химиками». Мы по нескольку раз предлагали ему имена-клички, а он все шутил:
— Что, химики-лирики, иссяк родник фантазии? — Он ожидал, чтобы кличка «стреляла» своим звучным и коротким именем.
Настала пора придумывать мне псевдоним к собственному личному делу. Николай Прокопьевич развернулся тут вовсю — пять-шесть псевдонимов ему не понравились, и он требовал еще и еще, говоря, что псевдоним личного дела — это на всю оперативную жизнь. Он был прав в том, что легкие решения даже в этом вопросе не делают чести сотруднику. Шутка здесь — лишь возможность начать оперативную работу с хорошо продуманной формы собственного дела, которое будет в руках десятков людей, причем многие годы.
Псевдоним?! Казалось, очень просто: берешь отчество матери или отца, брата жены и так далее… Уже первая попытка упростить процедуру поиска псевдонима потерпела неудачу.
— Не смеши меня, дорогой, — удивленно воскликнул мой шеф, — это я уже слышал сто раз! Где фантазия? Где полет мысли? Где молодое видение проблемы?
С псевдонимом «Григорьев» мне явно не повезло, и совет старшего товарища взять его от имени моего дяди-журналиста не помог. Шеф в считанные секунды убедил меня в моей неправоте. Спасение было найдено среди звучных имен, окружающих самого шефа. Мы узнали, что он родом из старинного русского городка, и его название я предложил после нескольких неудачных попыток получить согласие на псевдоним. Конечно, это всё были шутки, но они оживляли наши будни и вносили юмористический накал в повседневность.
При очередном докладе я вскользь сказал Николаю Прокопьевичу, что хотел бы предложить очередной псевдоним, да раздумал. Но шеф уже насторожился:
— Какой? Выкладывай…
— Трубеж.
— И чем же он не нравится тебе?
— Похоже на собачью кличку.
— Э, дорогой… Зато никогда и ни у кого не будет такого звучного псевдонима. Одобряю!