Фридман покраснел.
– В выходные в соответствии с предложением старшего лейтенанта Кравцова, – Жунев с усмешкой глянул на Кравцова, – стажеру Фридману было поручено наблюдение за подозреваемым Панасенко…
– Непростое поручение, – сказал Покровский. – И что, получилось?
– Держи карман, – ответил за Фридмана Жунев. – Панасенко садится в «Волгу» и уезжает, а Миша ждет его у дома. Ждет, ничего не скажешь, героически… Ночью в футболочке караулил, простыл аж. Видишь, шмыгает.
Из информации, собранной Мишей, интерес, да и то не самый оперативный, представляла следующая: Панасенко, выезжая вчера из своего двора, притормозил у стенда с газетами, вышел и начертал что-то шариковой ручкой. Миша, разумеется, кинулся к стенду и прочел слово из трех букв.
– На «Правде»? – строго спросил Покровский.
– Нет, на «Вечерней Москве».
– «Вечерняя Москва» ладно, – согласился Покровский.
– Это он тебе написал, – сказал Жунев. – Ты понял?
Миша нехотя сказал «да».
– Этот… – Жунев употребил то же самое слово из трех букв, – из парткома… приходил. Тридцатилетие Победы, а у нас ветеранов глушат…
– Ты его послал? – Покровский хорошо знал Жунева.
– Немножко…
Ясно. А парткомовский, значит, обиделся и устроил кипиш. Преуспел: по поводу эпизода на «Соколе» позвонили аж из Мосгорисполкома, требовали оперативных результатов.
Кравцов рассказал, что видного парня по кличке Шеф, живущего в генеральском доме, быстро удалось вычислить расспросами во дворе. Дома оказались родители, отец, действующий генерал, и жена его, очень напористая, полковник в отставке. Все по фамилии Шевченко. Очень были недовольны, что милиция заявилась. Кравцову больше пришлось объясняться, по какому праву он заслуженных людей отвлекает. В итоге пообещали, что Эдик позвонит, когда появится. Но он дома не каждый день появляется.
– А зачем нам вообще эти… скалолазы? – спросил Жунев.
– Злодей наверняка изучал место заранее, – сказал Покровский. – Могли его видеть люди, которые часто туда лазают… Надо во все стороны рыть…
Пока в голове каша. Не окажись на каркасах следов галош, все проще – левый эпизод, ненужная ерунда. Но они там оказались.
– Ты уже полдня в деле, – с напускным недовольством сказал Жунев. – И что, до сих пор нет глобальных идей?
– Есть! Смотрите, что получается, – сказал Покровский и написал в столбик:
– Это года рождения гражданок по порядку, от Ярковой до двух выживших. Четко в сторону увеличения возраста жертв. Первая покушаемая самая молодая, четвертая и пятая, ровесницы, самые старые…
– И хрен ли? – спросил Жунев.