Так что можно сейчас немножко прогуляться, навести порядок в мозгах. Посмотрел на стенде газету: извержение вулкана на Камчатке, новые отряды москвичей на БАМе, в выставочном зале Союза художников выставлена живопись космонавта А. Леонова (всюду протискиваются покорители бездн!), в МГУ завершилась конференция по миграции птиц, синоптики обещают в столице температурный рекорд (хочется верить, что как всегда облажаются), кондитерско-булочный комбинат «Черемушки» приступил к выпуску нового торта со сладким названием «Чародейка» (хотя чары бывают и горькими), юная советская певица А. Пугачева (Покровский еще не слышал такую) триумфально выступила на «Золотом Орфее», в Новгороде лоси упали в колодец, сельчане их вытащили, требуем освободить также и Л. Корвалана. Заглянул в футуристическое кафе «Сокол», но выходное утро, кафешка полна похмелянтов. Буфетчица та самая, что так мило ворковала с ним всего полторы недели назад, сейчас просто мазнула взглядом по лицу, запурханная.
– Ты не налегай, не налегай! – занята усмирением завсегдатаев.
Ладно, обойдемся.
Чернокожему парню автомат не дал газводы, парень саданул механизм ногой, вода полилась. Значит, наш, москвич, дите фестиваля, пятьсот человек их в столице. Был бы из Лумумбы, вряд ли стал бы ногой.
Вот и знакомые: майор Михаил Никифорович и гидропроектировщик Птушко прогуливаются, высматривают кавказцев. Не очень-то и высматривают, а разговаривают и даже хохочут.
– Вы чего хохочете-то?
– О, товарищ капитан, здравия желаю!
– Я сутки, наверное, уже находил, если в часах считать, – виновато сказал гидропроектировщик. – Только на Ленинградском рынке был шесть раз, от «Аэропорта» до «Сокола» раз двадцать прошелся. Нету его!
– А что смешного-то, поделитесь, я люблю смешное.
– Да он стишок мне рассказал районный, я такого не слышал, – Михаил Никифорович снова засмеялся. Похоже, начал сегодня раньше шести.
– Районный?
– Продекламируй! – майор подтолкнул Птушко.
– У метро у «Сокола» дочку мать укокола, – продекламировал, смущаясь, Птушко. – Это у нас на конкурсе самодеятельности пели.
– Отлично, – сказал Покровский. – На плакат надо!
– Точно! – майор захохотал.
– Только я не запомнил сразу – дочка мать или дочку мать?
– Вообще, и так можно, и эдак, – сказал гидропроектировщик. – Кому как нравится.
Хороший стих, жизненный. И так можно, и эдак.
Другой стишок сам Михаил Никифорович рассказал.
– У метро «Аэропорт» бабка делала аборт. От самого «Сокола» доплелась-дотопала!
Тоже неплохо!
– Доско́кала можно, – сказал Покровский. – Доплелась-доско́кала.