– Да несчастный случай там!
– Да вот неизвестно теперь!
Пирамидин рассказал о французе в галошах. Чебурашка, конечно, вызвал шквал шуток. Отличное для маньяка погонялово – Чебурашка. Под его именем дело в историю и войдет. На рынке Птушко никого не опознал, но за время, пока они туда ходили, Гога Пирамидин окончательно убедился, что в троллейбусе Птушко ничего не перепутал.
– Ему столько и не выпить, дистрофану, чтобы перепутать.
– Но это ведь большая редкость, чтобы на галошах что-то рисовали, не то что Чебурашку.
– Проверь, – сказал Жунев. – Может, производят с Чебурашкой где-нибудь… В Чебоксарах.
В любом, конечно, случае, надо найти этого необычного человека. Семшова-Сенцова Гога Пирамидин уже отправил по следу и сам завтра с утра пораньше к поискам кавказцасо злыми итальянскими глазами активно присоеди нится.
Сгоняли Фридмана за водой, новый чайник вскипятить.
Покровский рассказал про свидетеля на каркасах.
– Что значит похож на хорька? – не понял Гога Пирамидин.
Покровский сказал, что тоже не понимает. Надо бы Сержа из Петербурга, он же Сергей из Ленинграда, поскорей опросить…
– Взболталось, Покровский? – спросил Жунев.
– Пять минут прошло…
– Не пять минут, а пять дней ты уже думаешь.
– Хорошо, – сказал Покровский. – У меня не до конца… Но я расскажу, а вы критикуйте.
– Это могём, – хохотнул Гога Пирамидин.
– Мы как-то дежурили с Серегой Угловым в прошлом году, – начал Покровский.
– Так…
– А Серега, вы знаете, читал детективы.
В милиции мало кто читает детективы. Фильмы по телевизору смотрели, их и немного, фильмов. Смотрели, смеялись, какая чушь, а читать – это уж слишком. Серега Углов был исключением, таскался с «Искателями» и «Подвигами», замусоленными сборниками и даже выписывал журнал «Урал» – первый, по оценке Углова, из журналов СССР по остросюжетным публикациям.
И было, значит, дежурство, выдалась спокойная ночь, их группа долго сидела без вызова. Углов пялился в детектив, хмыкал, Покровский в какой-то момент спросил, что это он хмыкает, так и выяснилось, что в этом детективе убийство спрятано среди других убийств.
– Это как?
– Где легче всего спрятать дерево? В лесу, – сказал тогда Углов.
Покровский ярко увидел эту сцену. Родная до осточертения комната отдыха, Углов развалился в тени фикуса в зеленом продавленном кресле, вытянул свои длиннющие ноги в казенных ботинках. Книжка в руках.
– Дерево? – не понял Кравцов.
А Жунев сообразил:
– Ты хочешь сказать, он узнал про кирпич и подумал, что тоже ведь мечтает давно убить одну немолодую особу? А тут можно подделаться под маньяка, благо начало положено?