Разгневанный Кен сердито швырнул окурок на рельсы:
– Почти шесть лет, с тех пор как нацисты вторглись в Польшу, эти несчастные слыли безымянным быдлом. Пока союзники их не переименовали. Может, «перемещенные лица» и не самое благородное название, но оно гораздо лучше, чем просто OST.
– Во всяком случае позволяет им вспомнить о собственном достоинстве, – согласилась Ева, вздохнув. – У человека должны быть имя и фамилия – это очень важно. А название «перемещенные лица» хотя бы подразумевает, что они люди. Пусть маленький, но все же шажок в сторону гуманизма.
– И они этого заслуживают, – сказал Кен. – Все годы войны они не знали гуманного отношения. С ними обращались как со скотом. Клеймили, нумеровали, избивали, морили голодом.
– Да видела я все это, Кен. Ужас, невыносимый ужас! Жуткие шрамы, сломанные носы, выбитые зубы. А эти выколотые номера… Кошмар! Некоторых вообще клеймили раскаленным железом. Оно оставляет страшные багровые рубцы, полностью обезображивая руку от кисти до локтя. Как могут люди так поступать с людьми? С такими же обычными людьми, как они сами?!
– Не принимай это близко к сердцу, детка, – предупредил Кен. – Мы здесь добросовестно выполняем свою работу. Из кожи вон лезем, чтобы помочь им найти родных. И, может быть, благодаря нам они сумеют вернуться домой или начать новую жизнь где-то в другом месте.
– Я очень надеюсь, что все это скрупулезное заполнение бланков – не напрасный труд. Эти люди заслуживают того, чтобы у них появилась возможность наладить свою жизнь и обрести счастье.
Ева заскользила взглядом по вереницам вновь прибывших, которые, подбирая узелки со своими скудными пожитками, плелись в лагерь, где их ждали свежеиспеченный хлеб и теплая постель.
– Чудовищные последствия войны, – тихо промолвила она. – Но теперь я понимаю, что все беды и страдания были не зря. Даже для тех, кто потерял самых близких. В каком-то смысле это достойная плата за все ужасы и невзгоды.
– Главное – не вешай нос, детка. И когда закончим, выпей что-нибудь покрепче. – Подмигнув ей, Кен снова занялся размещением беженцев.
4 декабря 1945 г.
По их стопам
– У меня для тебя важное задание, – сказала Салли, врываясь в кабинет Евы. – Клади свою ручку и идем со мной прямо сейчас.
Время близилось к полудню, и все, кому требовалось покинуть лагерь, уже забрали свои пропуска. Ева надела пальто и вслед за Салли вышла во двор, вдоль и поперек расчерченный замерзшими тропками.
– В чем дело?
– Мы открываем обувной магазин, – рассмеялась Салли. – Будем сортировать обувь, точнее – ботинки. Пойдем, будет весело.