Держа снимок над металлической урной, Эвелин подносит к нему зажженную спичку. Наблюдает, как пламя, лизнув уголок маленького фото, разгорается и пожирает бумагу. Снимок скручивается, и Эвелин роняет его в урну со скомканными конвертами, использованными салфетками и ватой. Весь мусор загорается, а вместе с ним и обрывки страховых оценочных ведомостей с его обличительными пометками, которые Пэт нашла в Кингсли. Из горящей урны поднимается дым. Эвелин отступает в сторону и садится в кресло. С минуты на минуту прибежит персонал, разбуженный пожарной сигнализацией. Эвелин смеется про себя. Это напоминает ей сумасшествие запертой на чердаке миссис Рочестер из романа «Джен Эйр».
Пиканье датчиков перерастает в звон, и в считаные секунды приют оглашает пронзительный вой сигнальных устройств. Проходит еще пара минут, и коридор наполняют топот, смятенные крики, стук в двери. Наконец в комнату Эвелин влетает Мэри.
– Господи помилуй, миссис Т-К! – восклицает она, включая свет. – Вы что, не слышите? Пожарная тревога! Нужно поскорее вывести вас отсюда.
Взяв Эвелин под локоть, Мэри поднимает ее с кресла и подводит к ходункам.
– Успокойтесь, дорогая. Это не пожар, опасности нет.
– Пожар, пожар. Вон как сирена надрывается. И дым. Пойдемте, отведу вас в безопасное место.
– Нет, дорогая, это не настоящий пожар. Я просто сжигала мусор.
Мэри смотрит на металлическую урну. Огонь уже погас, но пепел еще тлеет.
– О боже, да разве можно так?! Вы бы спалили нас всех прямо в постели, – Мэри хватает урну и устремляется в ванную.
Эвелин слышит, как она поворачивает кран, как льется вода:
– Дорогая, в этом нет нужды. Уже ничего не горит.
Мэри просовывает голову в дверь:
– Хочу быть уверенной на все сто. Вы могли спалить всю лечебницу. А дальше что еще придумаете, миссис Т-К?
Мэри распахивает окно в комнате и колышет шторы, пока дым не улетучивается. Затем уходит. Эвелин слышит, как она кричит в коридоре:
– Все в порядке, никакого пожара нет. Это миссис Т-К развела у себя в комнате костер, но ничего не сгорело. Идите все спать.
Она возвращается и помогает Эвелин улечься в постель, потом закрывает окно.
– Совсем неумно с вашей стороны. Утром придется поговорить об этом, – она обводит взглядом комнату и замечает спичечный коробок, который лежит на виду на туалетном столике, рядом с флаконом из шлифовального стекла с серебряной крышечкой, принадлежавшем матери Эвелин.
Сунув коробок в карман своей туники, она говорит:
– С вашего позволения это я теперь заберу, чтобы вам не вздумалось больше играть со спичками ночью.