В сущности, ей понятно, почему код не меняют. Персонал думает, что старики не запомнят его, даже если им назовут заветные цифры. Тогда какой смысл? В противном случае им придется напоминать друг другу новую комбинацию цифр и сообщать ее посетителям и волонтерам, которым разрешен свободный доступ в лечебницу. Слишком много хлопот.
Эвелин знает код, но ото всех это скрывает. И Пэт ни о чем не должна догадаться, иначе она заподозрит, что Эвелин помнит и многое другое. Поэтому в ответ она только и говорит:
– Может, и так, дорогая, может, и так.
И ждет, что будет дальше.
– Так ты думала о том, что мы обсуждали на днях? – Пэт подается вперед всем телом, подбадривая ее улыбкой. – Я спрашивала тебя про ключи?
Эвелин прекрасно понимает, на что намекает Пэт, но виду не подает.
– Ключи… – озадаченно произносит она. – Какие ключи?
Улыбка сходит с лица Пэт, она хмурится:
– Честное слово, с тобой так трудно в последнее время. Во вторник я спрашивала, помнишь ли ты, где лежат ключи от того чудесного книжного шкафа с изогнутым передом, из серебристого клена. Два ящика в нем заперты, а я не хочу их взламывать. Не хочу портить такой ценный предмет мебели.
– Это мамино, – бормочет Эвелин. – Она там письма хранила и свои дневники. Ты их читала?
– Как я их могла прочитать, если ящики заперты?
– Вряд ли там есть что-то еще, – произносит Эвелин, сознательно замедляя свою речь.
– Прошлый раз ты тоже так говорила. Откуда такая уверенность, если ты даже не всегда помнишь, что ела на обед? Но ты обещала, что подумаешь о том, где могут лежать ключи.
– Обещала? – Эвелин отводит глаза и через окна гостиной смотрит на сад. За деревьями все еще плывет дым. Там могло бы гореть что угодно. Костер – хороший способ постепенно избавиться от нежелательных бумаг… и других улик.
– Так ты подумала? Где могут лежать ключи?
Эвелин медлит с ответом, словно старательно вспоминает:
– Может быть, на кухне в ящике? Ты там смотрела? Мы всегда бросали разную мелочевку в ящик кухонного стола. Там полно было всякой всячины. Может быть, ключи где-то в глубине затерялись.
– Конечно, смотрела. И не только в этом, но и во всех остальных ящиках на кухне, в подвале, в мастерской, во всем доме. Вот право слово, тетя Эвелин, твой дом – это большая свалка. Когда придет мой черед помирать, пожалуйста, напомни мне, чтобы я не оставляла своим детям такой ужасный бардак.
– Тогда, может, пусть дети тебе помогут. Для них это было бы вроде поисков сокровищ. Мы в детстве обожали отыскивать сокровища. Помнится, однажды двоюродный дедушка Уилл…