Много воды утекло, а?
Мой взгляд скользил по рисункам, прикрепленным кнопками к стенам. Некоторые из них детские – драконы, вулканы, подземелья, изобилующие туннелями, веревочными лестницами, пещерами. И взрослые. Я остановился перед пауком, нарисованным тушью на страницах книги с мелким шрифтом.
А у тебя нет детей?
Я улыбнулся, пожал плечами.
Нет детей, нет настоящей любви уже некоторое время. Лузер.
Он засмеялся.
Пойдем, познакомлю тебя с Мари.
Он повел меня в кухню. Оттуда сквозь застекленную дверь я увидел сад. Старые каменные стены. Два кипариса. Темную листву высокого лавра. Под окном большой белый шар из двух пышных розовых кустов, взлохмаченных дождем, капли воды в лепестках, блестящие листья.
Красиво, сказал я.
Все так и было, когда мы здесь поселились. Прежняя съемщица была помешана на садоводстве.
Я понял: он сказал это, чтобы я услышал слово “съемщица”. Чтобы не заблуждался.
Он сделал несколько шагов по саду, поднял голову к окну над нами. Я проследил за его взглядом и увидел Мари, сидевшую на втором этаже у окна за маленьким письменным столом.
Мари, познакомься, это Саша.
Мари опустила экран ноутбука и высунулась. Улыбнулась мне.
Привет, Саша. Сварите себе кофе, я скоро спущусь, я уже почти все доделала. Мне нужно еще минут пятнадцать, не больше.
Кофе или пройдемся? – предложил автостопщик, поглядев на небо. Похоже, проясняется. Может, погуляем? Агустин, не хочешь пойти с нами показать гостю наш канальчик?
Мальчик обулся, и мы втроем тронулись в путь.
Маленькими улочками мы дошли до бульвара, прошли под железнодорожными путями, зашагали дальше вдоль небольшого канала через квартал уже не новых коттеджей, по большей части окруженных садами с большими деревьями.
Теперь дома попадались реже. Мы миновали футбольное поле, вышли из города. Канал стал шире. Бетонные плиты на дорожке закончились. Гравий под ногами сменился травой, землей, грязными лужами. Открылся простор. Сады. Фруктовые сады. Поля под паром, которые, наверно, тоже со временем поглотит город.
Агустин нашел у дороги муравейник, попорченный ночным дождем. Он нагнулся и начал травинками ковырять вход.
Тебе тут нравится? – спросил я автостопщика, когда мы обогнали Агустина метров на десять.
Он кивнул, глядя прямо перед собой.
В целом да.
Мне кажется, вам здесь хорошо живется.
Он сказал да.
Это не значит, что не бывает моментов, когда начинаешь задыхаться, когда хочется перемен, хочется уехать, как все. Но в целом нам тут хорошо.
Внизу вдоль берега канал порос тростником. Большие стрекозы сновали над водой туда-сюда, садились на толстые стебли, снова взлетали, их синие крылья гудели в тишине. Кое-где в тростнике плавали пластиковые бутылки.