– Нет, это не подарок, – сказала она. – Точнее, это для нас обоих. Черт, я не знаю, как это делается.
Стыд был не из тех чувств, которые слишком уж часто беспокоили Ауру, и все же именно стыд угадывался в ее жестах. Потом ее голос (нервно) объяснял мне, где она купила вибратор, сколько он стоил, как она заплатила наличными, чтобы нигде не осталось и следа этой покупки, как она ненавидела в тот момент свое религиозное воспитание, из-за которого она, войдя в магазин на 19-й улице, почувствовала, что в наказание за это с ней произойдут какие-то очень плохие вещи и что она только что заслужила постоянное место в аду.
Это было устройство фиолетового цвета, грубоватое на ощупь, с гораздо большим количеством кнопок и возможностей, чем я мог предположить, но совсем не такое, каким его рисовало мое слишком буквальное воображение. Я смотрел на него (оно лежало у меня на ладони), а Аура смотрела, как я смотрел на него. В голову мне невольно пришло слово «утешитель», которое иногда используется для обозначения такого прибора: Аура нуждалась в «утешении», как неудовлетворенная женщина.
– Что это? – спросил я. Вопрос был образцово глупым.
– Ну, то, что ты видишь, – ответила Аура. – Это для нас.
– Нет, – сказал я, – это не для нас.
Я встал, уронил вибратор на стеклянный столик, и прибор слегка подпрыгнул (он же был сделан из эластичного материала). В других обстоятельствах звук показался бы мне забавным, но не тогда и не там. Аура взяла меня за руку.
– В этом нет ничего такого, Антонио, это для нас.
– Это не для нас.
– С тобой случилась беда, ничего страшного, я люблю тебя, – сказала Аура. – Все хорошо, мы вместе.
Вибратор, он же фиолетовый утешитель, едва виднелся на столе среди пепельниц, подставок для стаканов и книг, купленных Аурой: «Колумбия с высоты птичьего полета», большой книги о Хосе Селестино Мутисе[29] и недавнего альбома аргентинского фотографа о Париже (альбом Аура не покупала, ей подарили). Меня обжег острый стыд, какой бывает в детстве.
– Тебе нужно, чтобы тебя утешили? – спросил я Ауру тоном, который удивил даже меня самого.
– О чем ты?
– Это – утешитель. Ты нуждаешься в утешении?
– Остановись, Антонио. Мы вместе. С тобой случилась беда, но мы вместе.
– Беда случилась со мной, а не с нами, не говори глупости, – сказал я. – Пуля попала в меня. – Я немного успокоился. – Извини. Доктор сказал…
– Но прошло уже три года.
– …чтобы я не волновался: организм свое возьмет.
– Три года, Антонио. Я же совсем о другом. Я люблю тебя, и мы вместе.
Я не ответил.
– Мы можем найти способ, – сказала Аура.