Витька кивнул, соглашаясь с другом.
– У меня та же самая хрень. Если недолго там работаешь, час-полтора, то ещё ничего. А стоит задержаться – становится худо. Я как-то раз на ночь там остался с солдатами. Устали очень, решил поспать, а с утра снова за работу. Так сплошные кошмары снились, жуть одна – будто затягивает что-то липкое, и возврата нет. Как сбежал – не помню, в себя пришёл только в овраге, в полуверсте от холма. Знаешь… – он опасливо глянул на расселину, ведущую внутрь холма, – я всё жду, когда там скелеты какие-нибудь найдут, кости с черепами. Раз подземелья – значит, должны быть скелеты, верно?
Витьке сразу стало неуютно. Он тоже покосился на расселину, словно оттуда и правда, могло вылезти какая-нибудь особенно мерзкая жуть. Сёмка прав: нехорошо там. Не наше это место, не людское – хотя, конечно, интересно до ужаса…
– Как голубь-то? – спросил он, чтобы сменить тему разговора. – А то, когда прилетел, совсем был заморенный. Я уж боялся – сдохнет.
Действительно, вернувшийся вчера почтовый голубь (один из трёх, отправленных в Новую Онегу с одинаковыми депешами) выглядел далеко не лучшим образом.
– Оклемается. – уверенно заявил Сёмка. – Почтари, они такие… живучие. Откормить только и дать отдохнуть – и через неделю снова можно посылать!
– Через неделю уже не надо. – резонно возразил Витька. – В записке, что голубь принёс, сказано, что тяжёлый флюгзайтраггер «Байерн» с тремя корветами идут сюда полным ходом. Герр лейтенант посмотрел по карте – говорит, через три, много четыре дня будут здесь.
– Полным-то полным… – Сёмка ухмыльнулся. – Но по всему выходит, почтари мои всё одно быстрее. Иначе – как бы он вперёд их поспел?
Витька кивнул. Что тут возразишь? Голубь действительно опередил дирижабли на несколько дней.
– Ладно, хватит болтать. – сказал он. – Вон ещё сколько работы, будем и дальше копаться – до вечера провозимся…
Он решительно отобрал у друга инрийский клинок и принялся заворачивать его в высушенные листья папоротника, которые использовались вместо упаковочной бумаги. Сёмка вздохнул и принялся за дело.
– Это…. вы даже не представляете, что это значит, герр профессор! – Фламберг не пытался скрывать своего возбуждения – обычное состояние, владевшее им в последнее время. – Да я за одну эту неделю узнал об инри больше, чем вся Гросс-Ложа за всё время её научной деятельности! А ведь мы осмотрели совсем немного…
Профессор Смольский покосился на собеседника поверх очков – что не позволило магистру уловить некоторую иронию в его взгляде.
– Так вы, герр Фламберг, полагаете, что къяррэ искали здесь то же, что и мы – следы культуры древних инри?