Но не повезло; она прошлась над местом падения «гидры» резко направила свою «стрекозу» вверх. Ведомый послушно метнулся за нею. Лёгкие инсекты легко обогнали на наборе высоты неторопливо всплывающий малый «облачник», пристроились под идущими строем клина кораблями. Л’Тисс дважды покачал крыльями. В гондоле управления полётами под брюхом «гнездовья» торопливо замигала колючая светящаяся точка – приглашение на посадку.
Перед тем, как «стрекоза» скользнула в отверстую пасть причального портала, Л’Тисс нашла взглядом перестраивающихся полулигой ниже «виверн». Обнаружив на соседнем островке какие-то непонятные решётчатые конструкции, ведущий группы решил проверить, что это там такое. Наездница злорадно усмехнулась – она уже знала, чем закончится эта попытка.
В морской «цейсс» Фельтке хорошо видел, что случилось с «гидрой». Разглядел он и висящий на большой высоте боевой клин инри – два небольших «облачника», возглавляемые третьим, огромным, – а так же вынырнувший из-за островка и ещё один корабль, размерами значительно уступающий этим трём. Всё ясно: проклятые нелюди выследили их, установили наблюдение с помощью этого самого «облачника» – малютки, и вот теперь явились с превосходящими силами. Фельтке не знал, сколько ещё «виверн» (так, кажется, называли местные воздухоплаватели этот тип летательных аппаратов?) скрывается в брюхе воздушной авиаматки. Сейчас на них заходили в строю правого пеленга только четыре – спасибо бедняге Нойманну, успел забрать с собой двоих…
А победителям, похоже, не приходит в их остроухие головы простая мысль: на островке, с которой стартовал флаппер, может найтись кое-что покруче единственного «льюиса», так удачно доставшего их соплеменников. «Ну, что ж, – подумал он, разворачивая навстречу стремительно приближающимся точкам тяжёлый «шпандау» – сами виноваты, ребята. Как говорили в детстве, затевая игру в прятки: «Eins, zwei, drei, vier, Eckstein – alles muss versteckt sein»[3]. Главное – не подпустить летучих гадин близко, а то ведь могут и окатить своей липкой горючей пакостью. Как её там называют, «огнестудень»? Нет уж, нам такого и даром не надо – дерьмо, хуже зажигательной смеси, выбрасываемой «фламенверферами», о жутком действии которых немало порассказали ветераны Западного Фронта…»
Фельтке дождался, когда головная «виверна» выросла в перекрестье прицела, задержал дыхание, и нажал на спуск. «Шпандау» загрохотал, затрясся в его руках, лента поползла в приёмник, и на землю дождём посыпались блестящие латунные гильзы.
Клин-лидер отозвался от «ока», закреплённого на поручне командной гондолы «Хрустального жала». Лицо его – длинное, узкое даже по меркам инри, – нервно подёргивалось.