Внезапно островок потряс сильнейший удар. В глаза хлынул солнечный свет – ослепительный после гнилостного свечения мета-газа, которым приходилось довольствоваться всю эту неделю. Фельтке, заледенев от ужаса, увидел, как гроздь газовых мешков, составляющую одну из стен их убежища, вырвало и унесло прочь. В открывшемся отверстии – близко, рукой подать! – мелькали ледяные и гранитные глыбы на стенах Каньона, озаряемые мертвенно-лиловыми вспышками. После каждой воздух насыщался грозовой свежестью, кожу продирали мириады микроскопических коготков, словно по ней странствовали полчища ядовитых мурашей, а волоски на теле и голове все, до единого, вставали дыбом.
«Электрические разряды! – обмер Фельтке. – Магистр предупреждал, что насыщенные статическим электричеством стены Каньона порождают их сотнями тысяч…»
Внезапно поле зрения закрыла туша «облачника». Воздушный корабль доживал последние мгновения – корпус разломился пополам и держится на единственной уцелевшей балке, маховые перепонки сорваны, от рулей высоты и направления на корме стались жалкие лохмотья, напоминающие обглоданные рыбьи плавники.
«Буксир! – сообразил механик. – Тот самый, последний!» Они с Ремером представляли, как именно инри собирались преодолевать Каньон – и вот теперь стали свидетелями одного из этапов их безумного плана.
За миг до того, как обломки «облачника» впечатались в скальную стену, Фельтке заметил, как от неё отделились две крылатые тени. Но «виверны», на которых пытались спастись члены экипажа, лишь на считанные мгновения пережили корабль-матку. Первую подхватил порыв ветра – и швырнул, ломая крылья, обратно, в месиво обломков на месте разбитого корабля. Второй «виверне» повезло больше – пилот-инри сумел вывернуть инсект вверх, уходя от столкновения – и напоролся на ветвящуюся молнию. Оглушительный треск, слепящая лиловая вспышка – механик успел заметить, как разлетелись в стороны кольчатые сегменты корпуса, как сверкнули напоследок радужными бликами вырванные из суставов маховые перепонки. Он даже различил наездника: несчастный, распялив руки и ноги крестом, улетал прочь, но почему-то не вниз, а вверх – бледное сияние статического разряда окутывало его тело…
А скалы приближались. В образовавшееся на месте сорванной грозди отверстие Фельтке видел, как неумолимо надвигается особенно угрожающий гранитный клык. Сейчас островок нанижется на него, словно жук на булавку – и каменное острие придётся точно в их ненадёжное, открытое всем ветрам убежище. Он сжался, ожидая неминуемой смерти – но за секунду до удара, островок провернулся вокруг своей оси, проскреб боком по скале (механик явственно слышал хлопки лопающихся газовых мешков) – и воздушный поток вынес их на середину Каньона. Подальше от ветвящихся молний статических разрядов, подальше от каменных и ледяных челюстей, едва не сжевавших и островок, и закреплённые его на поверхности островка «облачники», и их инрийские экипажи – и, конечно, его, Фельтке, скорчившегося в ячеях предохранительной сети.