— Санё-ок, иду-ут! — раздалось сверху. — Держись, пожалуйста. Я не хочу, чтобы они меня поимели, а потом съели.
— Держусь, — буркнул я, накладывая на себе заклинание лечения, потом защиту, а потом вырастил на поляне костяные щипы из магии некромантии в месте напротив кустов, из которых вот-вот выйдут гоблины.
— А-а! А-ар! Хара! Хара!
— У-уй!
— И-ий!
С грозными кличами на поляну вылетела толпа гоблинов с дубинками, ржавыми тесаками, крестьянскими топорами, обломками мечей и даже с крупными костями. Например, один держал чью-то лопатку, заточенную по краям. Не сапёрную, конечно, а кость из тела.
Кличи сменили тональность, когда команда загонщиков наткнулась на щипы. Один из гоблов оказался настолько неудачником, что сначала проткнул ногу о первый шип, заскакал на здоровой ноге, споткнулся и упал лицом на второй. Другого оттолкнул в сторону его более крупный сородич, заставив упасть на колени и наткнуться пахом на мой подарочек. Ох, и завизжал же он!
— Ви-и-и!
От его крика остальные коротышки-людоеды остановились в испуге и посмотрели на раненого. Этой заминки мне хватило, чтобы кинуть в толпу заклинание осинового роя и кислотный плевок. Поступал я так — в плане разброса между чарами разных школ магии — по той причине, что перезаряжались заклинания дольше, чем того требовалось в боевой обстановке. Зато самих чар было полно. Так что, пока одно восстанавливалось, я успевал применить полдюжины других. Энергии первоуровневые чары потребляли крохи. Сама мана пополнялась быстро. Когда приловчусь, то могу стать эдаким магическим пулемётом, пуская заклинания во все стороны с обеих рук.
Эту группу загонщиков я перебил на расстоянии, так и не дав им приблизиться к себе.
— Опять идут! Ещё слева!
Я вновь использовал костяные шипы, что так хорошо себя зарекомендовали. Пока они перезаряжались, я кинул влево терновый кустик, ледяные и каменные шипы, призвал призрака первого уровня и всё. На что-то ещё мне не дали времени гоблины, вылетевшие на поляну сразу с двух сторон.
— В очередь, сукины дети, в очередь! На всех хватит! — заорал я и метнулся за ствол дуба, увидев в рядах коротышек несколько особей с пращами. — Нимфа, прячься живо, у них стрелки!
Обежав вокруг дерева, я вломился в толпу гоблинов, метая с одной руки огонь и молнию, а другой лупя по вражьим головам копьём. В ответ сам получал удары, рычал не хуже гоблинов и бил в ответ, бил, бил, бил…
— Ты как? — участливо спросила нэко, с трудом спустившись с дерева и опустившись на землю рядом со мной.
— На букву «Х», — еле выдавил из себя я. — И не думай, что это «хорошо».