Получившие в схватке ранения гномы единодушно поддержали призыв кровожадного монстра. Особо пострадавшие в жестокой передряге «воины свободы» принялись угрожающе потрясать кулаками и подручным оружием.
Народная присказка, гласящая, что после битвы секирой не машут, воочию демонстрировала психологию неудачников, всеми правдами и неправдами отказывающихся признаться в собственной немощи. Совсем несложно казаться храбрецом, когда всё позади — доказывать с пеной у рта окружающим, как подло действовал враг, перекладывать вину за ушибы, порезы и переломы на случайные обстоятельства, преувеличивать силы противника… Гораздо сложнее, хоть и в тысячу раз продуктивнее, честно оценить свои проколы и слабости, сделать выводы, работать над улучшением навыков. На то способны, в реальности, единицы.
Бывалые головорезы смотрели на нелепое пыженье зелёных молокососов с презрительными ухмылками, но вставать на сторону Леха отнюдь не спешили. Жалости и сострадания к поверженным защитникам: из которых двое были глубокими старцами, а один годами заботился о благе всего Квартала — никто, к сожалению, не испытывал.
— Тихо! Молчать, я сказал!!! — Лех подозвал до сих пор с восторгом резвящихся во дворе налётчиков. — А теперь послушайте все. Жаждите крови? Вы её получите! Успеете с лихвой получить, можете не переживать! У нас за воротами целая толпа стражей. Хотите показать, какие вы крутые ребята — так пойдите, сразитесь с вооружёнными воинами! Херли вы тут пытаетесь доказать сейчас себе и другим? Что сможете разделаться со стариком, калекой, да связанными побитыми бедолагами?! Отомстить им за то, что защищали свой дом до последнего?! Драная борода, мне действительно стыдно за вас, «воители свободы и справедливости»!
Речь Леха возымела некоторое воздействие, по крайней мере, обиженные горе-герои перестали размахивать руками столь яростно. Тем не менее недовольный гундёж свидетельствовал, что пристыдившимися себя ощущала лишь малая толика из собравшихся.
— И вот ещё что. Дорки приказал избавиться от Фомлина и его компании по-тихому. Со всеми кроме Безбородого. По-тихому, улавливаешь значение этого слова, Зерк? Посему засунь свои извращённые фантазии с отрезанными членами куда подальше, понял, ты, шизанутая тварь?! И уясни, драный молокосос наконец — никто права разевать свою варежку тебе не давал!
Зерк зарычал, крепко стиснув присвоенный в порыве мести топорик, покрытый запёкшейся кровью. Казалось, он готов броситься на торговца, скажи тот хоть ещё одно слово.
Неодобрительное ворчание юных фанатиков вновь перешло в открытую ругань. Поддерживая лютующего маньяка-палача, сразу полдюжины гномов угрожающе двинулись в сторону Леха.