— Спасибо, Григги, теперь я чувствую себя гораздо лучше!
Подросток и сам весь лучился от счастья:
— Они пообещали приготовить нам супчик и завтра! — забитый юноша облизнулся. Как и было предсказано, его не отпустили из дома голодным. — Надо же! Сказать по правде, Безбородый, я решил, что ты окончательно спятил… Не думал, что твои друзья такие крутые!
Скалозуб нахмурился:
— Друзья? С Хогом был кто-то ещё?
— Да, две добрые женщины. Шмара… или Гмара, блин, как там её? И ещё одна. Ну, другая! Уф, как сказать? Которые с бывшим старостой жили всё время! — косноязычно, но при этом доходчиво объяснил паренёк.
— Что ж, сие замечательно… — широко зевнув, промолвил начавший клевать носом узник.
После долгого голодания обильный приём пищи подействовал усыпляющее на измученного многострадального гнома. Веки налились тяжестью, и, решив позволить себе прикрыть глаза «всего на минутку», Скалозуб незаметно для самого себя задремал.
Царство миражей и иллюзий гостеприимно распахнуло объятия.
* * *
— К-к-кларк? Кларк… Не может этого быть. Не может никак!
На подкашивающихся ногах Скалозуб подошёл к раскачивающемуся на верёвке покойнику. Плача, упал на колени, обнял мертвеца за лодыжки. Почувствовал безжизненный холод ступней.
— Праотец, смилуйся… Нет. Нет! Пожалуйста, н-е-е-ет!!!
Ошеломлённый трагедией гном завыл во весь голос:
— Кларк! Дружище… Мой братец! Зачем?! Почему?!
Ответом была тишина.
Прошла, наверное, вечность, когда, выплакав до последней капли все слёзы, Скалозуб наконец поднялся с колен. Разбитый трагедией гном растерянно оглянулся по сторонам.
Окружающий пейзаж был воистину странным.
Во все стороны, насколько хватало взгляда, простиралось громадное, практически ничем не заполненное пространство. Пол, целиком покрытый колышущимся зелёным покровом, то плавно понижался, то вновь поднимался, образуя на земле гигантские бугры. От изумления забыв даже про хладный труп друга, гном с запозданием понял, что сам стоит на вершине одной из возвышенностей — для того, чтобы подняться на другой подобный нарост потребовалось бы по меньшей мере полчаса интенсивной ходьбы.
Подняв голову вверх, Скалозуб поразился ещё сильнее. Пещера была настолько обширной, что её свод терялся в недосягаемой высоте. Не видно было ни одного светляка-сталактита, однако светился будто бы сам потолок. Серо-белое свечение лилось отовсюду.
— Неужто, — пронзила гнома невероятная мысль, — неужели я попал в рай?!
Болтающийся рядом на искривлённом, почерневшем от старости дереве труп как-то не особо соответствовал описанию чудесного места.