Староста глубоко вздохнул:
— Прости, Бойл, не хотел заводиться. — Сидящий рядом с хозяином дома юноша лишь пожал плечами. — Бесит просто. Не знаю, как с таким ушлёпком вообще дела можно вести.
Скалозуб сразу понял, что ему представился шанс отработать свой ужин:
— Я могу попробовать поговорить с ним. Рыжеруб, конечно, крепкий орешек, но в своё время мы довольно неплохо с ним ладили.
Фомлин с сомнением покачал головой:
— Боюсь, первое же твоё появление в Пещере ремёсел окажется и последним. Держу пари, все давно закономерно считают тебя погибшим от рук «кровожадной и безмозглой черни». И уж наверняка попытаются уладить возникшее недоразумение, если узнают, что ты жив-здоров.
Задумавшись, Скалозуб по старой привычке попытался погладить бороду.
— Знаешь, Фомлин, я ведь теперь, как вы говорите, Безбородый. Считаешь, многие признают во мне наследника Среброделов? — он с сожалением вздохнул, потрогав уже весьма солидную щетину. — Чутка поработать брадобрею и меня родная мать ни за что не узнает!
Сидевшие в сауне гномы переглянулись. Наконец, Хиггинс высказал общее мнение:
— Ты очень изменился за последнее время, Скалик. Как внешне, так и внутренне. Знаю я тут кое-кого в Квартале. Что ж, попробуем сделать из тебя, как говорят некоторые, «модного гнома».
* * *
Остаться неузнанным и не привлечь к себе излишнего внимания, оказалось двумя совершенно разными задачами. И если с первой проблемой Скалозубу удалось разобраться играючи, справиться со второй было решительно невозможно.
На чисто выбритого взрослого гнома с коротко подстриженной шевелюрой оборачивались и таращились с открытыми ртами абсолютно все встреченные жители Оплота от мала до велика.
Брадобрей, услышав просьбу, покрутил пальцем у виска, но по ходу процесса увлёкся настолько, что если бы Скалозуб не впал в откровенную панику, то, вполне возможно, лишился бы даже ничтожных остатков волос на макушке.
Чувствуя себя практически голым, он тем не менее изо всех сил старался не отводить взгляда, а наоборот всем своим видом демонстрировать естественность и обыденность образа.
В Пещеру ремёсел удалось попасть без проблем. Стражи лишь почесали затылки при виде столь необычного гнома и без вопросов пропустили в обитель законнорожденных, вероятно, решив, что беды от него точно не будет, а связываться со столь странным типом может себе выйти дороже.
Зато аудиенции Рыжеруба пришлось добиваться достаточно долго, убеждая привратника, что визит имеет сугубо деловую цель, а сам он не спятивший, не прокажённый и уж точно не убийца-извращенец-маньяк.