— А сейчас, Олег, быстренько ретируемся. — Руденко припустился вниз по тропе едва ли не бегом.
Ермилов хоть и играл в теннис и считал себя довольно спортивным, с трудом поспевал за Алексеем, поджарым, подсушенным сначала кипрским, а теперь и греческим солнцем.
— «Почто отступаем?» — цитатой из знаменитого фильма огласил окрестности Олег, еле удерживая баланс на скользкой тропе.
— Я в Болгарии никто. Скажут, к примеру, что я очень похож на серийного убийцу, находящегося в розыске. Под этим соусом задержат, а в камере будут с нетерпением ждать вовсе не полицейские, как ты понимаешь. А еще, не дай бог, спец по спецпрепаратам. Бр-р! — У Руденко от болтовни на бегу даже не сбилось дыхание. — Ты меня уже не первый раз втягиваешь в занятные истории. — Руденко едва не упал и выругался по-гречески. — Опять этот твой Линли! И уже совсем не смешно, — он увидел, что Олег улыбается.
— Это нервный смех.
Все-таки по дороге они по паре раз упали, замерзли, промокли, перемазались. Руденко, как оказалось, неплохо ориентировался на склоне Витоши, и это здорово облегчило им жизнь. Во всяком случае, они не плутали. Вышли в один из пригородных районов уже после обеда.
Ермилов хотел побыстрее добраться до их временного жилища, потому что его знобило и разболелась голова. Однако им пришлось пешком пройти через поселок и двадцать минут простоять на автобусной остановке, прежде чем они смогли хоть чуть согреться в салоне автобуса.
В Софию нахлынуло уже весеннее солнце. Город стоял в пробках, но это не мешало ему быть оживленным. Нисколько не статичным. И местные, и туристы, не столь многочисленные в это время года, сновали по улицам.
Когда Олег и Алексей добрались до квартиры, совершенно вымотанные, Руденко отправил Олега под горячий душ, а сам принялся готовить поздний обед. Жарил здоровенный кусок мяса, который они купили по дороге, проголодавшись от бега по горам.
Но из ванной Ермилов вышел совсем квелый, есть не стал, а улегся на тахту, укрывшись одеялом и покрывалом. Потрогав его лоб, как заботливая мать, Алексей побежал в ближайшую аптеку за градусником и жаропонижающими таблетками.
Намеряв температуру под сорок, Руденко заметил выглядывающему из-под одеяла Ермилову:
— Хилый ты, однако. По-моему, новость о Линли тебя подкосила.
— Да пропади он пропадом! — севшим голосом пожелал англичанину Олег. — Я скоро смогу написать о нем книгу-биографию, начиная с его юных лет и вербовки Петрова. Кто, думаешь, выступил инициатором? Ты — профессионал, как оцениваешь их встречу в горном ресторанчике? Говорит она о чем-то конкретном?