— Я им напишу. Пусть являются, авось и помирятся заодно.
— Я могу съездить, — вызвался Мигель. — И к одному, и к другому. Думаю, мне поверят.
Лэйр Ольсен прищурился.
— Ваше высочество, а коли что случится?
— От всех смертей не уберечься.
Вот тут лэйр был с ним полностью согласен. Да и про Ирсона и Калона был наслышан. Два упрямых идиота.
С другой стороны, к ним никто не явится, не должен, судя по словам наемников, у Альсина просто сил не хватит на все про все, так что оно и безопаснее будет — отправить к ним принца? Хоть под ногами крутиться не будет.
Еще б сестру с собой забрал, но такого счастья старому лэйру точно не будет. А ладно, двое королевских чад — это всяко меньше, чем трое. Хотя лучше б ни одного.
И за что ты меня так испытываешь, Альдонай?
* * *
Герцог Альсин вертел в пальцах перстень, снятый с Гардвейга.
Надо написать в Летний дворец.
К чему драться с Шантеном? Намного проще заманить его в ловушку. И поверит, потому что никаких вестей у него из столицы пока нет, а убийство короля… нет, сразу в такое точно не поверишь. Хотя бы пара дней у него есть, он справится.
Обязан.
В дверь скользнула Альбита.
— Его перстень?
— Теперь твой, как регента. Потом Генри.
— Ты так и не нашел моего сына?
— Ищем, дорогая. Приляг пока, отдохни, ты выглядишь усталой.
Робер знал, на что бить. О своей внешности Альбита заботилась так, как о детях в свое время не думала. Да и что те дети?
Их-то нарожать всегда можно, а вот внешность не вернешь, если сейчас упустишь.
Ее величество озабоченно коснулась пальцами щеки, гладкость которой поддерживала всеми силами.
— Да, я бы прилегла.
— Идите, моя королева, и предоставьте вашему слуге сделать всю работу за вас, — улыбнулся Робер Альсин.
Потребовалось еще пять минут славословий, но Альбиту он из кабинета выпроводил и вздохнул с облегчением.
Все, что мог, он сделал. Оставалось ждать вестей. А пока…
Минута торжества. Хотя бы минута…
Гардвейг ему не достался, но замена будет вполне… приятной.
* * *
Граф Дишан открыл глаза.
Болело все.
И еще бы оно не болело!
Когда приходишь в себя, растянутый на дыбе, неудивительно. Но… что случилось?
Граф напрягся, вспоминая и пережидая черную волну боли, плеснувшуюся между висками. И — вспомнил.
Альсин.
Солдаты.
Предательство…
Темнота.
Видимо, его ударили по голове. А что король?
Дишан попробовал повести глазами и аж застонал от боли. Даже это движение отозвалось таким спазмом, что ему показалось на миг — голова разламывается надвое.
О-ох…
— Очнулся, ваша светлость.
— Это хорошо.
И в круг света перед Дишаном вступил тот, кого граф возненавидел в эту секунду больше всех на свете.