Четыре дочери… а старшую пока еще не нашли. Где она может быть? Что с ней?
Нет, не так.
Кто сейчас с ней?
О жизни или здоровье Марии Альбита вообще не волновалась. Никак.
Подумаешь — дочь? Она ее больше десяти лет не видела, может, и еще столько же не увидит, было б о чем горевать и печалиться! А вот остальное…
Именно Мария должна была стать залогом дружбы с Ативерной. И если ей удастся туда добраться…
Это — война.
И Мария станет ее живым знаменем. А воевать Альбите не хотелось. Хотелось двух вещей — мести и власти.
Первую она почти получила, осталось увидеть голову Милии. Альбита даже пощадила бы ее детей, честно говоря. Отдать их на воспитание в бедные семьи, а там уж пусть Альдонай решает, прибрать или оставить. Это только в сказках ребенка оставляют на воспитание крестьянам, он решает найти своих родителей, сбегает, становится рыцарем или спасает короля, всего добивается, женится на принцессе…
В реальности такие дети не уезжают дальше своей деревни и счастливы там. Живут, растят брюкву, или что там выращивают эти навозные черви?
А, неважно… Не о том речь.
А вот о власти…
Если будет война, Альсин вообще всю власть загребет в свои руки. Альбита этого не хотела.
Она хотела балов, развлечений, блеска, шика, всего того, чего была так долго лишена по милости бывшего супруга… и она это получит!
Уже получает!
В свете звезд блеснули бриллианты в перстнях. Альбита полюбовалась их сверканием и довольно улыбнулась.
Да, это она. Она наконец-то взяла реванш за все свои страдания!
Блеск бриллиантов успокаивал, завораживал… Альбита перевернулась набок. Полюбовалась кольцами еще раз, потом взяла с туалетного столика браслет, повертела в пальцах…
Так, с браслетом, она и уснула. Крепко и сладко, как человек с полностью чистой совестью и душой.
* * *
Эдвин Фремонт ураганом ворвался в здание посольства Ативерны.
А мог бы и не врываться, все равно там никого не было. Томас Конкор, получив весточку, не собирался оставаться на заклание, и народ собирал в ускоренном темпе.
Так что остался барон Фремонт у разбитого корыта, причем обидно разбитого. Томас вывез все, до чего руки дотянулись. Ценного, конечно.
Мебель не забрал, а ковры вполне успел. И гобелены, и подсвечники из серебра, и столовые приборы, и даже личные вещи всех господ.
А что?
Между прочим, обозники — это такие специальные люди, которые за полчаса слона упаковать могут. Тот и не дернется, у них работа такая.
Сейчас у Томаса было больше, чем полчаса, и он воспользовался ими от всей души.
Так что барону оставалось носиться по посольству, пинать любезно оставленные ему табуретки и ругаться в три этажа с чердачком.