Лиля только порадовалась, когда ей доложили о результате.
А что, четыре предателя из тысячи?
Отличная выборка, в Библии и то хуже была, там на двенадцать апостолов приходился один нехороший человек, получается восемь процентов предателя, еще и с хвостиком. А тут — меньше половины процента! И всех перехватили!
Радоваться надо!
* * *
— Мастер Сальси, мне нужна ваша помощь.
— Ваше сиятельство?
Мастер не спрашивал, какая именно, он и так понимал, что помощь оказать придется.
Лилиан переглянулась с графом Шантен, и заговорил уже граф.
— Мастер Сальси, у нас обнаружились шпионы. Мы знаем, куда они должны были идти, знаем, кому должно уйти письмо…
Мастер сообразил мгновенно, он-то не благородный, ему хитрить и изворачиваться всю жизнь приходится.
— Какое письмо должно быть доставлено? И кому?
Шантен переглянулся с Лилиан, и оба выдохнули. Явно с радостью, что не придется долго объяснять и уговаривать.
— Вы правильно понимаете, мастер Сальси. Вот это письмо. А доставлено оно должно быть в деревню, некоему Арно Сарану.
Мастер Сальси выслушал план, внес в него несколько коррективов — и троица принялась воплощать его в жизнь. Времени оставалось очень мало.
* * *
Часа не прошло, как на дороге у деревни появился побродяжка с явной примесью эввирской крови. Растрепанный, грязный, воняющий помойкой… все, как полагается.
Много таких шляется.
Что было нетипичным?
Что он не побоялся пинков и палок, а спросил у первого же встречного, где дом Арно Сарана.
Встречный, а это был пастух, так ошалел, что даже не пнул наглеца. И кнутом не огрел.
Показал на дом, к которому нищий сопляк и направился. Целеустремленно так…
Постучал в ворота, и не дожидаясь, пока Арно спустит на него собак, тихо шепнул. Так, чтобы хозяин услышал.
— Весточка из замка.
После чего был впущен во двор.
Арно Саран оказался зажиточным крестьянином. Осанистым, с полуседой бородой-лопатой аж до пояса и с животом, который даже эта борода не могла скрыть.
— Весточка, говоришь?
— Да, милостивый господин, — затараторил бродяжка. — Иду я мимо замка, но просить не решился, вряд ли меня даже в парк пустят…
Арно кивнул. Он бы вообще таких вешал, будь его воля.
— А тут меня и позвали из-за ограды. Один гвардеец, статный такой…
Арно принялся расспрашивать, и понял, что речь идет о лэйре Рудигере. Ну, дело житейское.
— Он мне монету дал за то, что я вам письмо отнесу. И вторую пообещал… сказал, вы дадите, господин?
— Письмо давай, — потребовал Арно.
Монеты было жалко, но дать придется. Еще не хватало, чтобы эта сопля по улице про письмо раззвонила. А так получит свое, да уйдет. Печать, почерк, все было на месте.