Дикий Робот (Браун) - страница 11

А ещё она начала понимать дикобразов, ящериц и жуков. Роз обнаружила, что все живые существа говорят на общем языке, только немного по-разному. Можно сказать, что у каждого вида был свой особый акцент.

Когда Роз впервые услышала синиц, их песенка для неё звучала так: «Фью-фью, чирик-чирик!» Но теперь ей отчётливо слышалось: «Какой прекрасный день! Какой прекрасный день!»

Олени разговаривали всем телом. Простым поворотом головы мать-олениха могла сказать семейству: «Идёмте поищем клевер у ручья».

Змеи переговаривались шипением. Например, одна змея могла прошипеть себе под нос: «Я слыш-ш-шу, что где-то здес-с-сь притаилась вкус-с-сная мыш-ш-шка».

Пчёлы говорили мало. Их крылышки могли прожужжать простые слова — «нектар», «солнце», «улей».

Лягушки чаще всего искали друг друга. Одна из них квакала: «Где ты? Я тебя не вижу!» А другая отзывалась: «Я здесь! Иди на мой голос!»

Когда Роз очутилась на острове, голоса его обитателей — писк, чириканье, рычанье — казались ей бессмысленным шумом. Но теперь она слышала вовсе не пустой шум. Она различала звериные слова.

Ранним утром, на заре, наступал такой час, когда все звери и птицы на острове могли чувствовать себя в безопасности. Давным-давно они договорились не охотиться друг на друга в эту пору. Её называли Рассветным перемирием. Почти каждое утро обитатели острова собирались на Большом лугу и целый час болтали с друзьями. Конечно, на эти посиделки приходили не все. Например, медведи не явились ни разу. А хищные птицы лишь кружили высоко над лугом. Но в то особенное утро на лугу собралось очень много зверей и птиц. Они хотели обсудить важную новость.

— А ну-ка тихо! — проухал филин Хлоп с невысокой ветки сухого дерева. — Прошлой ночью я видел здесь, на Большом лугу, непонятного зверя. Зверь весь был покрыт травой, и я не смог его как следует разглядеть. Но мне показалось, что это страшное чудище.

Все на лугу с тревогой переглянулись.

— А что оно делало? — спросил хорёк Шнырок.

— Оно бормотало, — ответил Хлоп. — Оно бубнило себе под нос одни и те же слова, только всякий раз по-разному. Сначала по-сорочьи, потом по-бобриному, а потом по-совиному.

— И что оно говорило? — уточнил сурок Лаз.

— Может, я и ослышался, — сказал Хлоп, — но, по-моему, оно бормотало: «Здравствуйте, меня зовут Роз».

В толпе зашептались.

— А где оно сидело, это чудище? — спросил лис Рыжик.

Все повернулись туда, куда показал крылом филин: в сторону зелёного бугорка на лугу. По виду это был самый обыкновенный бугор — пока не начал двигаться.

Как ты, конечно, догадался, это был не бугор, а замаскированная Роз. Всё это время она простояла на лугу, наблюдая и прислушиваясь. Теперь, когда на неё устремились все взгляды, она решила представиться. Почтенное собрание с изумлением глядело, как бугор задрожал, раздался в стороны, осыпался — и из него вышел робот. Затем, используя голос и жесты, «чудище» заговорило с лесными жителями на их же собственном языке: