— Он есть у каждого, Ястреб. Отец? — Он отпрыгнул от Молнии, снова пойдя по кругу. — Нет. Брат? — Еще одна сфера молний рассыпалась, встретившись с лезвием его кинжала. — Тоже нет. Друг? Едва ли… — Всадник склонил голову на бок, следя за мной, и принюхался. — Нет, ту остроту и насыщенность, что я чувствую от тебя… Тот, кто получил твое сердце и тело, не так ли?
Против воли все во мне всколыхнулось на это предположение.
— И что? Ты оказалась недостаточна хороша? Или у него появился кто-то еще? Мама запретила с тобой встречаться?
— Заткнись! — рявкнула я, тут же застыв и слишком поздно уловив, к чему все это ведет.
Ему удалось вывести меня из равновесия, вытолкнуть за борт спокойствия, да еще и в океан, признавать существование которого я отказывалась. Кровавый оказался рядом молниеносно, словно став еще больше и темнее, сливаясь с ночью. Только черные глаза впились в мои, затягивая.
— Расскажи, Ястреб… Расскажи, как ты злишься…
— Я не злюсь… И Таврика знает об этом, — тяжело дыша ответила я, стараясь мысленно перенестись к Храм Таврики к собственной песне-молитве, с которой смирилась с уходом Драгона.
— Ты — воин, а воины не способны отпустить злость, — фыркнул Всадник. — Я чую ее в тебе, ощущаю на вкус, погребенную где-то там, под серостью обыденности и попытками отречения от собственных эмоций, от души… Да, давно мне не попадалось нечто столь аппетитное в обертке самообмана.
— Нет у меня никакой обертки самообмана! Я отпустила его! Добровольно!
— Неужели? — Готова поклясться троном, Всадник посмотрел на меня с ехидством.
Один этот риторический вопрос острым скальпелем вскрыл рану, толком-то не успевшую даже начать заживать. И Кровавый был прав. Я злилась. Все это время с момента получения того письма на порожках у дома Бриаров. Злилась, отрицала это, придумывала иные причины для гнева, но…
— Давай! — подстегнул меня Всадник.
Как он мог? Дерьмо это все о добровольном отказе от него и смирении! Ничего не сказав, просто бросил, прикрывшись жалкой бумажкой! Он должен был сказать это, глядя мне в глаза, без уверток! Я что, не заслуживала хотя бы подобного проявления уважения? Кем он себя возомнил? Тигриная скотина! Его стоит найти хотя бы для того, чтобы дать пинка под зад!
«Ты половина моей луны, Тори»… Посмотрим, как ты запоешь, когда я пошлю за тобой Скорпионов! Уж не их ли ты испугался, что решил отделаться письмом? Побоялся, что они тебе голову оторвут? Гадкий, мерзкий предатель. Хуже Арвеса, Таврика тому свидетель!
— Ах, восхитительно! — пробрался сквозь пелену гнева скрипучий голос Всадника. — Но теперь, погоди, Ястреб… Внутри всей этой потрясающей злости есть что-то еще… Лакомый кусочек страха… Посмотрим…