. И хотя Пуркаев не сказал ничего конкретного, ясно было одно – наступает время для выполнения принятых ранее решений. В Москве не ожидали столь быстрого обвала Польши и оказались не готовы немедленно реагировать на события. Для завершения подготовки армии требовалось время
[6593]. «Похоже на то, что нынешнее польское государство гнило насквозь, – отметил в своем дневнике 7 сентября Майский. – Настолько гнило, что его армия не в силах оказать сколько-нибудь серьезного сопротивления врагу даже под лозунгом защиты национальной самостоятельности. Вчера британское правительство дало Польше заем в 8,5 млн ф. ст. Не слишком ли поздно?»
[6594] Было слишком поздно.
«Польская армия сражалась храбро, – вспоминал германский генерал, – но ее нельзя было сравнить с немецкими войсками ни по вооружению, ни по подготовке, ни по руководству, и в течение трех недель она была полностью разгромлена»[6595]. Судьба польской кампании вермахта была решена даже раньше – в первые две недели. В это время Франция и Англия были не очень активны. Перед самым началом войны, 31 августа, Гитлер рассчитывал на то, что союзники не вступят на территорию Германии[6596]. Он не ошибся. В сентябре 1939 года во французской армии господствовало убеждение, что на этот раз до настоящих боев не дойдет. Командовавший танковыми войсками 5-й армии полковник де Голль вспоминал: «… я отнюдь не удивлялся полнейшему бездействию наших отмобилизованных сил, в то время, как Польша в течение двух недель была разгромлена бронетанковыми дивизиями и воздушными эскадрами немцев»[6597]. Бездействие все же не было полным.
Стоявшие на фронте войска вывешивали плакаты с заявлениями о том, что первыми не откроют огонь, посещали окопы противника, обменивались едой и выпивкой[6598]. Впрочем, по свидетельству Черчилля, предпринимались и более радикальные действия: «Мы ограничивались тем, что разбрасывали листовки, взывающие к нравственности немцев. Этот странный этап войны на земле и в воздухе поражал всех. Франция и Англия бездействовали в течение всех тех нескольких недель, когда немецкая военная машина всей своей мощью уничтожала и покоряла Польшу. У Гитлера не было оснований жаловаться на это»[6599]. Жаловаться действительно было не на что. Немцы отвечали взаимностью: к концу 1939 – началу 1940 гг. их пропаганда достигла пика. Этой работой занималось Министерство иностранных дел, позже к ней подключилась военная разведка. Наиболее успешными были брошюры и листовки «Умереть за Данциг?» и «Англичане воюют до последнего француза»