Два сильных взрыва потрясли корпус судна, и оно только чуть заметно накренилось на поврежденный борт, но немецкое качество постройки с честью выдержало опасное испытание. Было затоплено одно машинное отделение, и в угольной яме левого борта начался пожар.
Примерно та же ситуация была на головном «Мольтке»: получив два попадания, крейсер остался на плаву, хотя и принял большое количество забортной воды и лишился хода. Это, впрочем, не помешало ему дать дружный залп из всех орудий в сторону береговых батареей противника. Однако с двумя другими кораблями эскадры Рейтера дела обстояли, увы, не столь блестяще.
Линкор «Шлезвиг-Гольштейн» дал сильный крен на левый борт сразу после попадания в него вражеских торпед, который очень быстро увеличивался. Минуты шли за минутами, но корабль упорно продолжал бороться за свою остойчивость. Уже показалось, что опасный крен остановлен и худшее позади, как неожиданно внутри линкора прозвучал глухой взрыв, и корабль провалился в морскую пучину, заваливаясь набок.
Не менее трагична была судьба и линейного крейсера «Фон дер Тана». Его атаковал ас морской русской авиации штабс-капитан Нагурский. Не обращая внимания на зенитный огонь, поврежденный правый мотор и попадание в крыло, он довел свой самолет до самого верного момента и только тогда сбросил торпеды.
Творение военного изобретателя Григорьева, торпеды с кумулятивными зарядами, стремительно рванули к красавцу германского флота «Фон дер Танну». Удачно направленная Нагурским, одна из торпед угодила прямо в район артиллерийских погребов. Огненный язык взрыва мгновенно прожег 150 мм крупповской брони и вызвал страшный пожар внутри корабля. Огромный линейный крейсер буквально сложился пополам от мощного взрыва. Мгновение, и от «Фон дер Танна» осталась небольшая груда обломков на поверхности моря, все 1007 человек экипажа погибли.
Рейтер с ужасом озирал поле боя, за считанные минуты положение германской эскадры резко изменилось. В трюме флагмана «Мольтке» начался пожар, и команде корабля с большим трудом удавалось справиться с ним. Но адмирал недолго находился в прострации, и на мачте флагмана взвился новый сигнал: «Бить по крейсерам противника».
Понеся потери, Рейтер решил добиться хотя бы минимального результата, уничтожить крейсеры Ревельского отряда. Одиннадцатидюймовые орудия позволяли обоим линейным крейсерам бить корабли врага, находясь вне зоны досягаемости огня их орудий. Для спасения своих душ русские суда могли только маневрировать, что они и делали, начав отход в сторону внутреннего рейда Ревеля под прикрытием батарей. Это лишь оттягивало час расплаты, поскольку главные калибры «Гинденбурга» и «Мольтке» доставали их и там.