Падение Седлица окончательно убедило Людендорфа, что на данный момент он уже ничего не сможет сделать и самым лучшим выходом для немецких войск является отступление к линии приграничных русских крепостей на Нарве и Висле, подобно тому, как это сделали австрийцы, отойдя к карпатским перевалам.
Эти выводы фельдмаршал выдал Гинденбургу и кайзеру 31 августа в виде красиво оформленного плана по стратегическому заманиванию врага вглубь Польши с возможностью нанесения флангового удара со стороны Пруссии и Венгрии, подобно свинцзянскому и горлицкому ударам 15-го года. Когда именно состоятся эти удары во фланг, Людендорф скромно умолчал, туманно определив срок как «скорое будущее».
Слушавшие его Вильгельм и Гинденбург также воздержались от уточнений, хорошо понимая всю зыбкость ближайших прогнозов. Оставшись один на один с Людендорфом, старый фельдмаршал хмуро подытожил нынешнее положение страны следующими словами: «Если мы не можем выиграть эту войну, то мы должны достойно ее проиграть. Вот только весь вопрос – кому и с какими потерями».
Кроме ощутимых успехов Западного фронта в завершении этого летнего наступления порадовали своими победами и соседние фронты.
Перед командующим Северным фронтом генерал-майором Кутеповым стояла сложная задача. После взятия Ковно его войска, плавно выжимая германские войска из Прибалтики, приближались к Либаве. Немцы оказывали вялое сопротивление, и было ясно, что падение этого порта на Балтике – дело времени. Кутепов ничуть не сомневался, что, опасаясь угрозы окружения, немцы уйдут из Курляндии в Восточную Пруссию, чтобы под защитой мазурских укреплений нанести долгожданное поражение русской армии, подобно поражению 14-го года.
Весь вопрос заключался в находящихся на ремонте в Либаве германских кораблях, двух линкорах и одном крейсере. Получив серьезные повреждения в сражении под Свеаборгом, корабли кайзера проходили спешный ремонт и, по данным разведки, собирались покинуть негостеприимный порт как можно скорее в связи с русским наступлением на Курляндию.
Со дня на день должен был прийти морской конвой, под прикрытием которого поврежденные суда будут переведены в Данциг для продолжения ремонта. Упустить столь жирный кусок Ставка Верховного главнокомандования никак не хотела, и поэтому спешно разрабатывались различные варианты по уничтожению вражеских кораблей.
Балтийский флот, серьезно пострадавший от предыдущего боя, никак не мог выделить сильный кулак в виде своих линкоров для атаки на Либаву. Его командующий вице-адмирал Щастный только разводил руками, объясняя Корнилову невозможность выхода в море кораблей и одновременно напирая на необходимость уничтожения столь легкой добычи, как серьезно поврежденные суда противника.