– Арченсон, немедленно составьте соответствующий протокол о моем временном назначении, – рыкнул Черчилль одному из секретарей лорда, возвращая его к деловой жизни. – Так как у господина премьер-министра ранена рука и он не может писать, его слова своей подписью подтвердят доктор и сиделки. Гудвин, немедленно выясните, кто из членов кабинета не пострадал от налета врага, и соберите их на шесть часов вечера в Вестминстере. Туда же пригласите начальника полиции, мэра Лондона, архиепископа Кентерберийского и начальника городского гарнизона генерала Стоуна. За работу, господа, за работу. К восьми часам мне нужно быть у короля и наследного принца с известием о положении в городе.
Только после этого, осознав, что власть находится в надежных руках, старый британский лев позволил себе потерять сознание.
Получив в свои руки бразды правления, Черчилль моментально развил бурную деятельность, и уже к вечеру следующего дня жители Лондона и остальные британцы узнали о первом заседании нового правительства, при этом весть о создании нового кабинета раньше жителей туманного Альбиона узнали главы союзников и командующий экспедиционным корпусом на континенте.
Все вечерние газеты напечатали пламенную речь нового премьера, обещавшего продолжить борьбу до победного конца, несмотря на все подлые ухищрения коварного врага. Помещенная на первую полосу, она наглядно демонстрировала несгибаемый британский дух и уверенность нации в окончательной победе.
Упражняясь в ораторском искусстве, Черчилль прекрасно понимал, что эйфория от красивых слов скоро пройдет и прагматичные англичане незамедлительно потребуют конкретных дел. Больше всего на свете премьер боялся скорого появление германского флота у берегов Темзы, поскольку все морские защитники столицы были уничтожены. Бомбардировка побережья с последующей высадкой десанта на британскую столицу – все это было вполне реальным делом, по крайней мере, сам бы Черчилль именно так и поступил, окажись он сейчас на месте кайзера Вильгельма.
Поэтому новоиспеченному премьеру просто очень необходима была помощь со стороны русского флота на Балтике. Его боевая активность против германских портов обязательно отвлекла бы немцев от Англии и дала бы столь важную для британцев передышку во времени. Черчилль буквально забросал телеграммами ставку Корнилова, моля о помощи со стороны доблестных союзников.
В ответ шли рассуждения о слабости русского флота и одновременно на встрече с Черчиллем русский посол поинтересовался, готова ли Британия закрепить на бумаге свое данное ранее согласие о переходе Черноморских проливов в полное подчинение России. Конечно, британское правительство никогда и не собиралось признавать права русских на захваченные ими Босфор и Дарданеллы, однако смертельная угроза высадки в Англию немецкого десанта под прикрытием флота и дирижаблей сделала премьера более сговорчивым.