Нацистские солдаты поймали Зоммерфельдов в Нидерландах и депортировали в Освенцим, и теперь Зигберт нашел все, что осталось от его двоюродных братьев и сестер, – несколько рубашек и жилеток.
Весной 1944 года, когда Зигберт уже год находился в Освенциме, над лагерем стали летать американские самолеты. К тому времени союзники контролировали небо над Европой, и 15-я воздушная армия США совершала из Южной Италии налеты на промышленные комплексы оси в Центральной и Восточной Европе. Впервые Освенцим и железнодорожные пути к нему оказались под авиаударами бомбардировщиков союзников. Беглецы, спасшиеся из лагеря, детально описали войскам союзников географическое положение лагеря, а также ужасы газовых камер и крематориев. На основании этих свидетельств Совет по делам военных беженцев и другие почтенные организации неоднократно требовали от Министерства обороны США начать бомбить Освенцим и остановить бойню, но получали отказ: армейские чины поясняли, что бомбардировка концлагерей отвлекает от более насущной цели победы в войне.
С июля по октябрь 1944 года 2700 бомбардировщиков выполняли тактические миссии в окрестностях Освенцима. В воскресенье 20 августа 127 бомбардировщиков Flying Fortress, сопровождаемые сотней истребителей Mustang, сбросили 1336 пятисотфунтовых фугасных бомб на производственные мощности Освенцима (менее чем в восьми километрах от газовых камер), но на сами газовые камеры бомбы не сбрасывались и никаких мер по предотвращению убийств евреев в лагере не принималось[31].
«Ни разу, – говорил Зигберт, – они даже не попытались сбросить бомбы на крематории, или газовые камеры, или железнодорожные ветки, по которым людей подвозили на смерть. Когда нацисты слышали приближение самолетов, они выпускали искусственные клубы дыма, чтобы окутать ими фабрики по производству оружия. По ошибке американцы как-то сбросили рядом с нами три или четыре бомбы, убив довольно много эсэсовцев, но это было именно по ошибке. Для уничтожения газовых камер так и не было принято никаких мер. Другие эсэсовцы знали, что конец войны близок, и видели бы вы, как они вдруг начали вести себя как наши лучшие друзья. Когда взрывались бомбы, они звали нас: “Товарищи, пойдемте с нами в укрытие!” Да уж конечно, теперь мы были для них товарищами – а за три часа до того они бы с радостью нас убили. Но теперь американцы выигрывали войну, и уже немцам предстояло оказаться в заключении. Так что теперь они называли нас “товарищами”, как если бы это помогло им добиться снисхождения. Честно говоря, мы молились, чтобы американцы разбомбили нас всех, но больше бомбы на Освенцим не сбрасывали – ни намеренно, ни случайно. На следующий день эсэсовцы вернулись к привычным отбраковкам и убийствам».