Братья Володя и Коля. Володя был, что называется, уличным мальчишкой. Не знаю, как относился к нему отец, но мать постоянно громко возмущалась его поведением, с криком с ремнем бегала за ним по улицам. Но на сына это производило мало впечатления. Володька отличался смелостью в поступках. Он, например, пролезал под вагоном отправляющегося поезда. Был случай, когда он залез с помощью ремня на столб высоковольтной линии и снял с проводов запутавшегося воздушного змея. Мы смотрели, разинув, рты. Мы с ним находили патроны, капсюли, взрыватели, тол и постоянно что-то жгли, взрывали, стреляли. Как остались не покалеченными и живыми- удивительно. Однажды в брошенном окопе нашли винтовку и патроны, и какие-то снаряды. сначала мы развлекались с винтовкой. Но странно, когда ее заряжали и закрывали затвор, она сразу же стреляла – я чуть не убил друга. Потом мы занялись снарядами. Отвинчивали головки, а потом снятым с винтовки штыком, выковыривали из снаряда взрывчатку. Этой взрывчаткой наполняли винтовочный патрон, заклеивали его и бросали в огонь. С громким звуком он взрывался. Когда я достал почти всю взрывчатку из корпуса снаряда, я выковырял оттуда дополнительный взрыватель. Почему он не взорвался в снаряде – не знаю. Ведь мы колотили по штыку даже камнем… Кончилось все тем, что прибежали наши матери. Мы мчались впереди них домой. Не знаю, как поступили с Володькой его родители. Но мои родители не сказали мне ничего. Только потом я понял, что они чувствовали, и что на самом деле стоило им молчание. Коля был спокойным, домашним мальчиком. Володька с матерью и братом вернулись из Германии в Жлобин. Оба окончили вечернюю школу, а потом уехали к отцу куда-то за Урал. Коля закончил институт и где-то работал. Володька отслужил армию, работал, но спился. В пьяной драке его покалечили и вскоре он умер. Николай приезжал к нам в Жлобин, но я в это время служил и с ним не встречался. Жаль…
Георгий (Жора). Он был интеллигентным мальчиком. Не знаю, чем занимались до войны его родители. Когда я познакомился с ним, то мать работала переводчицей в каком-то немецком учреждении. Он, как и я, много читал, был не погодам развит. К немцам относился как к оккупантам. Если хотел подчеркнуть свою правоту, говорил: «Честное ленинское». Как-то сказал, что его предки были дворяне. Когда нас угнали в концлагерь, они уехали с отступающими немцами в Германию, а потом продали дом и уехали на запад в Белоруссию. Когда я уже офицером приехал в Жлобин, меня однажды остановила на улице какая-то девушка и сказала, что она знает, что я в войну дружил с Жорой и рассказала, что он учился в финансовом техникуме. Простудился, болел и умер. Кем она была для него – не знаю. Да, у Георгия был один физический недостаток – он был горбат. Говорил мне, что это следствие какой-то болезни.