Что такое «не везет» (Дружников) - страница 4
К Алле Борисовне хорошо относились. Она никогда не воображала, что старше и что учительница. Не кричала, а если сердилась, то переходила всегда на шепот. Вот и сейчас она шептала, и все поняли: завуч велела проработать Усова.
На перемене из класса никто не вышел. Остались шесть всадников плюс шесть лошадей усовской армии и двенадцать врагов. Девчонки, хотя их выгоняли, тоже остались, все девять. Потому что, если девочки чего-нибудь захотят, все равно будет по-ихнему.
Ну, опять началась дискуссия на тему, кто виноват.
— Усов не виноват, он стрелочник.
— Кто же виноват? Сонкин? А все?
— Хорошо, все виноваты, все двенадцать.
— Почему же двенадцать? Двадцать четыре! Кто воевал, те и виноваты…
Тут и девочки загалдели. Они тоже хотели быть виноватыми. Если только мальчишки скажут, что девочки не воевали, не раз пожалеют.
В общем решили, что все должны отвечать, но Усов вдруг влез на парту и пригладил чуб:
— Дураки вы, как я погляжу! — и соскользнул на место.
Усов никогда не высказывался, и его яркая речь произвела неизгладимое впечатление.
— Мы дураки?
— Тебя защищаем — и за это дураки?
Все столпились вокруг усовской парты, хотя уже звенел звонок.
— Да не меня, а себя, чего там! Всем, мол, меньше попадет. А нужен виноватый. Для примера. Зоя тоже не глупей вас. А то — все! Все! Ну и орите!..
Они молча потащились на свои места, потому что англичанка давно колотила журналом по столу.
После уроков Алла Борисовна собрание начала шепотом. Но слышно было прекрасно даже на последней парте. Все знали, что она скажет и что нужно отвечать. Но вот что из этого получится?
Алла Борисовна пожаловалась на тяжелую свою судьбу. Вот классик попался! Ночью просыпаешься и думаешь: а вдруг сейчас что-нибудь творят? Но жаловалась она как-то ласково, и все ей сочувствовали. Вот опять — Усов снял дверь. Сегодня дверь, сказала завуч, завтра — крышу, а послезавтра… Что он снимет послезавтра?
— Ну что, Усов? — грустно спросила Алла Борисовна.
— Не знаю… — пробурчал он.
— Кто же знает…
— При чем тут Усов? — спросила его соседка Света и посмотрела на мальчишек. — Он же был Лошадью! Разве можно судить лошадь?
Все загалдели. Но Алла Борисовна не рассердилась, вздохнула и, тряхнув кудряшками, улыбнулась. Поэтому опять стало тихо.
— Ясно, ясно! — сказала она. — Усов не виноват.
— Правильно, не виноват!
— Конечно!
— Наконец-то! Все Усов да Усов… Он просто задумчивый, вот на него и валят…
— Значит, вы в курсе дела, — облегченно вздохнула Алла Борисовна. — Виновный признался. Я никогда в нем не сомневалась.
— Кто сознался?
— Как сознался?